Олег Игоревич Генисаретский:
Деятельность проектирования и проектная культура

Книга, о которой шла речь в предисловии, была представлена Учёному совету Института культурологии Министерства культуры Российской Федерации ещё в 1988 году и рекомендована им к печати. Однако, Институт не счёл возможным выполнить свои обязательства под предлогом постперестроечного обнищания, что — нечего греха таить — не мешало его разнообразной издательской деятельности. Представленная вниманию Совета книга была посвящена изложению проблем теории и методологии изучения интеллектуальных и социально-культурных особенностей деятельности проектирования и кристаллизующейся вокруг неё проектной культуры.

Занятия этой проблематикой началось в нашей стране в середине 1960-х годов и вплоть до середины 1980-х годов протекало, в основном, в форме семинарской работы, симпозиумов и организационно-деятельностных игр. Лишь немногие статьи разных авторов отражают результаты этих исследований. Основная же часть результатов, касающихся как раз методологической и теоретической проблематики проектирования и проектной культуры, до сих пор осталась неопубликованной.

Проектирование — универсальный и самостоятельный в интеллектуальном и социокультурном отношениях тип деятельности, целенаправленный на создание реальных объектов (и эффектов) с заданными функциональными, технико-экономическими, экологическими и потребительскими качествами. Оно включает в себя:

1. Разработку документируемого в каком-то профессиональном языке проекта (описания, изображения, системы формул, компьютерной программы, вообще «текста»), удовлетворяющего принятым в данной области критериям проектосообразности.
2. Научно-техническое и социокультурное обоснование, оценку и согласование проекта среди заинтересованных сторон (официальных или общественных организаций, потребительских групп или отдельных лиц), заканчивающиеся решением о принятии проекта.
3. Реализацию его доступными для изготовителя технологическими, организационными, инвестиционными и прочими средствами.

Развитие проектирования тесно связано с периодизацией и факторами научно-технического процесса (НТП). Характерное для него превращение науки и непосредственную производительную и жизнестроительную силу во многом происходит именно благодаря проектированию. Способность воплощать научные знания в машины, сооружения, технологические структуры и процессы делает его характеристическим типом научно-технической деятельности. В более широком смысле проектирование — это не только универсальный научно-технический, но и социокультурный тип деятельности.

С этой точки зрения в НТП усматривается социокультурный механизм, превращающий любую культурно-значимую деятельность и порождаемую ей ценности в реальные технологические процессы и структуры, функционирующие как непосредственные производительные силы и производственные отношения. НТП есть способ общественного развития, постоянно изменяющий взаимоотношение фундаментальных и прикладных ценностей культуры, явной символически выраженной культуры и её глубинных архетипических структур. Проектирование есть тип деятельности и социальный институт, осуществляющий такое превращение. Только в частном случае оно базируется на научном исследовании и знании как культурной ценности. В дизайне, например, подобное превращение произошло с искусством: те приёмы художественного творчества, которые ранее применялись при создании произведений искусства — в целях художественного познания и преображения действительности — здесь стали использоваться для придания проектируемым объектам художественноосмысленных, пространственных, образных и эмоционально-символических качеств.

На современное состояние проектирования большое влияние оказали условия его становления в качестве самоятоятельного вида деятельности: отталкивание от ремесленнического изобретения механизмов на основе «практической мудрости» и от изготовления продукции по совершенствуемым образцам (прототипам); обращение к точным методам расчёта проектируемых конструкций (сначала в основном механического типа), ставшего возможным по мере развития математического естествознания; характерная для объектов механики и биологии очевидная взаимосвязь функции, конструкции и воспринимаемой формы объектов; реорганизация кустарного и цехового хозяйства в массовое промышленное производство и строительство. Начало обособления проектирования в этих условиях привело к тому, что проект стал пониматься как описание или изображение, полученное на основе научно-обоснованного конструирования и расчёта и предназначенное для многократного технологического использования. С технологией массового производства и строительства связывались однозначные ожидания на удешевление продукции (экономическая эффективность), удовлетворение спроса больших групп населения (социальная эффективность) и повышение качества продукции, в том числе потребительского (культурная эффективность).

Однако смысл технологии, распространяющийся на связанное с ней проектирование — не в массовости как таковой, а в воспроизводимости результатов технологизируемой деятельности, в возможности многократного повторения её в разное время, в разных местах и разными исполнителями. В настоящее время выяснилось, что существует много факторов социально-психологического и культурологического характера, делающих такую воспроизводимость (а значит и проектирование) возможной при данном уровне развития и образа жизни общества. Часто стандартизация массовой продукции оборачивается её полной усреднённостью, снижающей экологическую и эстетическую ценность жизненной среды и угнетающее действующую на человека. В принципе технология — не враг разнообразия и уникальности: чем выше уровень технологического развития общества, тем больше у него возможностей индивидуализировать каждый элемент среды.

Воспроизводимость самоценна не только для технологии, но и для экологии и культуры. Воспроизводственное отношение к ценностям первой и второй природы — характерное приобретение экологического этапа развития науки и проектирования, следствие экологизации образа жизни. Сочетание повторимых и неповторимых, уникальных элементов в произведениях био-, техно- и ноосферы является сегодня одной из наиболее важных тем философии проектирования, связанной с культурными символами «подлинность», «самоценность» человеческого существования, образа жизни общества и личности.

Для современного этапа НТП характерна проектная проработка не столько механичесих или электрических систем, сколько информационных, социальных и экологических. Эта направленность развития сказалась на общем понимании природы проектирования, его связях с наукой и культурой, с образом жизни: потеряла своё значение натуралистическая трактовка принципа функциональной детерминации, получила распространение аксиологическая трактовка функций (и функционализма), рефлексивное выражение их в проектных концепциях и программах, выражающих связь потребительских полезностей и ценностей — с пространственными, эмоционально-символическими и образо-жизненными характеристиками проектируемых объектов. Сегодня большое влияние на развитие проектирования оказывает развитие разного рода информационных технологий и срастание проектных процедур с методами компьютерного программирования.

Проектирование универсально в экстенсивном смысле, поскольку путём разработки и внедрения проектов решаются проблемы в самых разных областях жизни (в промышленном производстве и строительстве, в сферах обслуживания, быта и досуга, в политике и культуре и так далее); универсально оно и в интенсивном смысле — в той мере, в какой его различные элементы, такие как объект проектирования его темы, проблемы и методы деятельности, процессы и структуры осознаются и организуются в рамках одних и тех же средств рефлексии (логических, семиотических, психотехнических и тому подобных).

Разнообразие областей приложения при единстве подхода — один из системотехнических критериев социальной эффективности проектирования.

В 1960-е годы в связи с широким распространением системного подхода значительный объём проектных работ выполнялся в рамках системного проектирования, где объект и деятельность, и все сопутствующие ей вспомогательные образования описывались в терминах системного подхода (как функции, функциональные процессы и структуры, целостности и элементы и так далее). «Надежды на проектирование», разделявшиеся в те годы многими специалистами, покололись на доверии к методологической эффективности системного подхода и перспективах его всестороннего совершенствования.

В то же время права гражданства получили такие специальные виды проектирования, как инженерно-психологическое, переросшее далее в эргономическое и имеющее дело с созданием приемлемых условий жизни и работы человека в проектируемых системах: социальное, связанное с распространением проектного подхода к социологическим объектам — системам обслуживания и коммуникации, социального управления и образования и так далее.

В 1970-е годы в атмосфере природоохранительного движения не меньшее распространение получил средовой подход, основанный на погружении проектируемого объекта в ту или иную среду (пространственно-предметную, знаковую, энергийно-символическую и так далее) и на удовлетворении критериев «улучшения средовой обстановки» в связи с внедрением в неё создаваемого объекта. Скоро обнаружилась связь экологических проектов с культурологическими, поскольку для них исходным является сберегающее и восстанавливающее отношение к природным и культурным ценностям, интегрирующее включение каждого объекта в среду, как воспроизводимое целое.

В рамках этих форм проектирования произошёл выход за рамки системной научно-технической рациональности — к критериям более «мягким», отсылающим к данным глубинной психологии и психотехники (как тогда начала называть традиционные методы психорегуляции и эвристики, основанные на символогическом и биоэнергетическом понимании сознания/воли).

В 1980-е годы выделилось ещё две ветви проектирования: аксиологическое, где проектирование опять сближается с представлением о творчестве как создании ценностей разного рода, а проект трактуется в качестве ценностного замысса, подобного художественному; и мифопоэтическое проектирование, находящее проектные эквиваленты глубинным архетипическим структурам, воплощаемым в проектнозначимых символах и энергемах.

Автономность проектирования как вида деятельности означает, что оно типологически отделимо от других видов интеллектуально и социокультурно выраженной деятельности, таких, например, как научное исследование и программирование, прогнозирование и управление, конструирование и коммуникация и так далее. На каждом этапе научно-технического развития общество располагает многообразием деятельностей, с помощью которых решаются его наиболее важные экономические, социальные, культурные и прочие проблемы. Эти деятельности различаются по основным дифференциальным признакам (=функциям) и далее интегрируются в ту или иную типологию. В частном случае, одна из них может выделяться как доминанта и тогда все прочие рассматриваются как её разновидности.

Так в культуре XVII–XIX веков доминантное положение получила деятельность научного исследования, все остальные остановились как познание — художественное, нравственное и так далее, а гносеология получила статус ведущей методологической дисциплины. В значительной мере под воздействием обособления проектирования научное исследование перестало осознаваться как основной и наиболее важный тип научно-технической деятельности. В контексте развития советского планового хозяйства не меньшее общественное значение усвоило себе планирование. После возникновения кибернетики и изобретения компьютеров такой же статус получили управление и программирование. В настоящее время процесс дифференциации типов научно-технических деятельностей и их реинтеграции во все новые типологические схемы продолжается, отчего определение понятия проектирования приходится давать каждый раз заново, учитывая текущий типологический контекст.

В целом типологически важно, что с исследованием проектирование объединяет общую им направленность на реальные объекты, а не на деятельность, осознание ей или её мотивационные качества. Подобные реальности становятся объектами лишь при их объективизации, познавательном или проектном отношении к ним. Но если познание ориентировано на получении истинного знания об объекте, как чем-то существующем до и независимо от работы исследователя, то проектирование, напротив, имеет целью внесение в жизненный мир объектов ранее никогда не существовавших. В этом смысле их различие подобно различию отражения и творчества.

Если реализация проекта вносит изменения в объективную часть жизненного мира, то реализация программ вызывает к жизни какую-то деятельность (или процесс, её замещающий). В частности, проектные программы организуют процессы выработки и организационно-технологической реализации проектов сложных, комплексных объектов. Напротив, системы программирования (например, выпуска продукции и её сбыта, вычислительного процесса или сценариев извлечения информации из заданной среды) часто становятся объектом проектирования.

Прогнозирование — познавательное отношение к будущему, дающее по идее объективное знание о нём. Его условием является невмешательство в будущее со стороны прогноза (через проектирование или управление). Поскольку же проекты и управленческие программы с некоторой вероятностью могут быть реализованы, проект можно использовать в качестве прогноза, как-то предлагается в проектном прогнозировании.

В средовых контекстах принято считать, что локальные проектные воздействия на окружающую среду являются разновидностью воздействий, управляющих развитием среды как целого (то есть проектирование, вместе с другими деятельностями мыслится как часть управления). С другой стороны, в сфере проектной деятельности также отправляются весьма развитые управленческие процедуры, например, в процессе реализации дизайн-программы.

Типизация деятельности на основе тех или иных различительных признаков (оппозиции вида «объект/деятельность», модель/программа», «система/элемент», «материя/энергия/информация», «пространство/время», «человек/машина» и так далее) и их сборка в целостные сферы деятельности в настоящее время основывается на ценностных ориентациях явной, рефлексивно выраженной культуры и фактических приверженностях проектного сообщества к глубинным архетипическим ценностям. Поэтому аксиологические и мифопоэтические темы и проблемы являются в значительной мере определяющими современное состояние проектирования. Их аналогом в сфере «человеческого фактора» проектирования являются темы развития проектного воображения, диалогово-игрового ввода и вывода архетипической информации в проектный процесс, его психотехнической саморегуляции.

В художественном проектировании — в дизайне, архитектуре, в области визуальной информатики, музейного дела и так далее — эти тенденции проявляются в виде возвращения проектировщиков к традиционным фигурам художнического самосознания, где художественность рассматривается как высший вид целесообразности, красота — как показатель ценности и полезности решений; художественный замысел — как ценностное содержание проекта, а его выражение в виде художественного концепта, программы, объекта, как одна из первых и наиболее важных проектных процедур.

Принципиальной для проектирования является его ориентация на реализацию проекта в материальных, технологических и организационных условиях. Даже в тех случаях, когда фактически реализация не осуществляется или не предполагается в проектах, оринетированных на игровые, учебные или методологические цели, реализуемость является априорной предпосылкой проектного сознания. Поэтому проекты принято оценивать как на фактическую реализуемость, так и на принципиальную реалистичность. Этим проект отличается от утопий, авторы которых решают задачи образной реализации духовно значимых ценностей, возможностей существования, ещё не проигранных в реальной жизни; или от самоценного художественного творчества, выражающего те или иные состояния человеческой жизни, внутреннего мира человека, наполняющие его предчувствия, ощущения, скрытых желаний. С искусством и утопией проектирование связывает свойственная им всем укоренность в области надежд и упований, самоценных благ, память о которых составляет достигнутую развитость человека (и человечества), а надежда на воплощение которых — основу его аффирмативности, то есть положительной утвердительности и исторического оптимизма.

В области художественного проектирования, имеющего дело с пространственными и образными реальностями, особо важна жизнеутверждающая, положительная ценностная интонация проектирования, поскольку образ и пространство более приспособлены утверждать нечто, чем отрицать. Если для утопического сознания анти- и контрутопии имеют значение не меньшее, чем утопии жизнестроительные, то в проектировании роль таких отрицательных, апофатических построений принципиально ограничена вспомогательными областями (критики, педагогики, методологии и так далее).