Джордж Сорос:
Тезисы о глобализации

1

Глобализация — это слишком часто употребляемый термин, которому можно придавать различные значения. В настоящем обсуждении мы будем исходить из того, что этот термин означает глобализацию финансовых рынков и растущее доминирующее влияние на национальные экономики глобальных финансовых рынков и транснациональных корпораций. В этом смысле глобализацию следует отличать от свободной торговли, которая не имеет таких далеко идущих последствий для отдельных стран.

2

Характерной особенностью глобализированных финансовых рынков является то, что они обеспечивают возможность свободного движения финансового капитала. Поскольку капитал является одним из необходимых ингредиентов производства, каждая страна должна конкурировать с другими странами за его привлечение; это лишает её возможности облагать капитал налогами и регулировать его. Нормы и системы социального обеспечения, которые зависят от налогов с заработной платы и выходных пособий, стали контрпродуктивными, поскольку они обеспечивают отток капитала на другие нужды. Аналогичным образом все более несостоятельной становится практика обложения высокими налогами корпоративных и личных доходов. Под давлением глобализации отдельные страны должны уменьшать роль государства в экономике для повышения своей конкурентоспособности.

3

Глобализация принесла огромные блага. Государственное вмешательство в экономику никогда не было особенно эффективным; кроме того, государство склонно злоупотреблять своей властью. Глобализация открыла людям новые возможности для новаторства и предпринимательства и ускорила глобальный экономический рост. Но у глобализации имеются и негативные аспекты. Во-первых, она предрасположена к кризисам; во-вторых, она усиливает неравенство между богатыми и бедными как внутри стран, так и между ними; в-третьих, она вызывает неправильное распределение ресурсов между частными и государственными интересами. Когда я говорю о государственных интересах, я имею в виду, прежде всего, эффективное государственное управление. Главной причиной нищеты и бедности во всём мире является неэффективное государственное управление. Следует подчеркнуть необходимость отделения предоставления необходимых во всём мире государственных услуг, таких, как охрана окружающей среды или борьба с инфекционными заболеваниями, от потребности в политических и структурных улучшениях в отдельных странах. Тогда придётся признать, что существуют не три, а четыре главных недостатка, которым следует уделить внимание.

4

Разумеется, на глобализацию нельзя взваливать вину за неэффективное государственное управление. Если уж на то пошло, глобализация заставила отдельные страны повысить эффективность государственного управления или, по крайней мере, ограничить роль государства в экономике. Но глобализация сделала мир более взаимозависимым, и неэффективное государственное управление является препятствием на пути к правильно функционирующему глобальному обществу.

5

Три других недостатка можно приписать свободному движению капитала. Сама по себе свободная торговля не могла бы привести к финансовым кризисам, равно как и усилить неравенство между богатыми и бедными. Свободная торговля укрепляет сравнительное преимущество всех участников; свободное движение капитала укрепляет сравнительное преимущество владельцев капитала и тех, кто им управляет. Если движение капитала, особенно финансового капитала, является свободным, то движение человеческих ресурсов по-прежнему остаётся ограниченным. Именно оно склоняет чашу весов в пользу поставщиков капитала. Это проявляется как внутри отдельных стран, так в международных масштабах, потому что каждая страна должна прилагать усилия для удержания и привлечения капитала.

6

Глобальные финансовые рынки возникли сравнительно недавно. И их развитие восходит к нефтяному кризису начала семидесятых годов XX века и изобретению евродолларов. В восьмидесятых годах XX века, когда у власти находились Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер, темпы развития глобальных финансовых рынков ускорились, а после распада советской империи в 1989 году они приобрели поистине глобальный характер.

7

Это не первый случай, когда международные финансовые рынки играют подобную доминирующую роль. Аналогичные условия превалировали ещё сто лет тому назад, а очередной эпизод с глобальными инвестициями в двадцатых годах XX века обернулся плохим концом в тридцатые годы того же века. Хотя с тех пор мы многому научились, глобализация, несомненно, не является необратимой. Однако не было бы никакой нужды обращать процесс либерализации движения капитала вспять, если бы систему можно было сделать более стабильной, а «правила игры» — более справедливыми. С учётом преимуществ глобализации предпочтительнее было бы исправить четыре выявленных нами недостатка, чем, образно говоря, убивать курицу, несущую золотые яйца.

8

Даже если необходимость устранения этих четырёх недостатков будет признана, сделать это будет нелегко. Потребуются политические решения, а политика основывается на суверенитете государств. Не все государства являются демократическими, но даже демократические государства интересы их граждан волнуют больше, чем проблемы мира в целом. Не существует такой глобальной политической власти, которая могла бы навязать суверенным государствам свои правила, — и это, быть может, тоже вполне справедливо. Единственным путём внесения улучшений является взвешенное сотрудничество или добровольное соблюдение суверенными государствами международных норм. Чтобы побудить их к этому, необходимо создать для них стимулы к соблюдению таких норм и поощрять их движение в правильном направлении.

9

Суверенитет государств поднимает ещё одну проблему, которая по своей важности превосходит все четыре остальных, — сохранение мира. В то время как рынки стали глобальными, правительства стран остались национальными. Конфликты между правительствами могут привести к войне, а война может уничтожить не только глобальные рынки, но и всю нашу цивилизацию. Вся история человечества — это история войн, и было бы утопией ожидать, что в будущем войны прекратятся. Но экономический и технический прогресс повысил не только наш созидательный потенциал, но и наш разрушительный потенциал, и сегодняшние войны могут быть как никогда прежде разрушительными. Учитывая нашу подверженность ошибкам, вооружённых конфликтов не всегда удаётся избежать, но для предотвращения конфликтов необходимо прилагать больше усилий, чем в настоящее время.

10

Конфликты можно было предотвращать или сдерживать с помощью внешнего вмешательства, но когда речь заходит о карательных акциях, обычно бывает уже слишком поздно. Предотвращение конфликтов никогда не бывает слишком ранним. Но на ранних стадиях невозможно прогнозировать, какая ситуация разовьётся в кризис; кроме того, карательные акции трудно согласовать с суверенитетом государств. Поэтому действия должны иметь форму позитивного стимулирования, побудительных мотивов, наград и поощрений и быть направлены не на конкретные кризисные ситуации, а на общее улучшение социальных условий. Лейтмотивом настоящего доклада является то, что наши нынешние договорённости страдают однобокостью. Мы слишком полагаемся на карательные меры как в форме рыночной дисциплины, так и в форме политического и военного вмешательства. Мы должны выработать позитивные стимулы для обеспечения, поощрения и вознаграждения добровольного соблюдения международных правил и использования передового зарубежного опыта. В условиях суверенитета государств это — единственный путь улучшения социальной обстановки.

11

Побудительные мотивы, стимулы и поощрения влекут за собой перераспределение ресурсов в международных масштабах. Собственно говоря, они противоречат превалирующей точке зрения фундаменталистов-рыночников, которые любое вмешательство в рыночный механизм считают контрпродуктивным. Поэтому без прямой конфронтации с идеологией рыночного фундаментализма невозможно достичь никакого улучшения условий.

12

Фундаменталисты-рыночники полагают, что рынок склонен к равновесию и обеспечивает оптимальное распределение ресурсов, а рычаги государственного управления, напротив, неэффективны и препятствуют свободе. При всём несовершенстве рынка такие люди всё равно считают, что лучше оставить функции распределения ресурсов за рынком, чем вмешиваться в эти функции посредством национального или международного регулирования.

13

В основе воззрений фундаменталистов-рыночников лежит то, что они считают научным доказательством, полученным с помощью экономической теории. В этом отношении они напоминают других фундаменталистов, которые тоже утверждают, что владеют «истиной в последней инстанции». Эти утверждения основываются на вере или на сознании. Но экономическая теория является аксиоматической конструкцией, которая не претендует на точную передачу реальности. Ещё со времён Кейнса общепризнано, что свободные рынки не всегда обеспечивают оптимальное распределение ресурсов, а новейшие экономические теории допускают возможность существования множества точек равновесия. Фундаменталисты-рыночники умудрились проигнорировать эти оговорки; они также сумели обратить в свою пользу примат политики над предположительно непреклонными законами экономической теории. Свободный рынок представляет собой политическую структуру ¹. С приходом к власти Рональда Рейгана в качестве президента США и Маргарет Тэтчер в качестве премьер-министра Великобритании рыночный фундаментализм одержал победу на политическом фронте. Ни президент Билл Клинтон в США, ни премьер-министр Тони Блэр в Великобритании не стремились повернуть вспять этот курс, хотя они были осведомлены о недостатках глобализации лучше своих предшественников. Как мы увидим, администрация Джорджа Буша комбинирует рыночный фундаментализм с «гегемоническим» и односторонним представлением о роли Америки в мире. Её видение будущего полностью расходится с тем видением, которого придерживается автор настоящего доклада.

14

Следует напомнить, что нынешний этап глобализации начался относительно недавно и был вызван преднамеренной политикой, отчасти связанной с ликвидацией барьеров для торговли и инвестиций и отчасти — с учреждением международных норм и институтов. В 1995 году ГАТТ уступила место ВТО, а открытие финансовых рынков превратилось в официальную догму МВФ в такой степени, что почти уже было включено в его Устав, когда разразился финансовый кризис 1997 года.

Чтобы понять, почему рыночный фундаментализм и американская гегемония тесно связаны друг с другом, важно осознать, что глобальные финансовые рынки приносят выгоду странам, находящимся в центре международной рыночной системы, в особенности США. Финансовые рынки «всасывают» большую часть сбережений и прибыли, создаваемых во всём мире, перекачивают их в центр, откуда они затем вновь отправляются на периферию либо непосредственно через финансовые инструменты вроде акций и облигаций, либо опосредованно через транснациональные корпорации. Центр является поставщиком финансовых и всех прочих услуг, начиная от информации и высшего образования и заканчивая развлечениями, и одновременно «базой» для большинства транснациональных корпораций. Поэтому он получает львиную долю всех доходов. Это не означает, что страны на периферии не могут также получать выгоду от международного разделения труда и международного распределения капитала.

15

Страны, находящиеся в центре международной рыночной системы, пользуются ещё одним преимуществом: в их ведении находится управление всей системой. Финансовые рынки по своей природе нестабильны, а международные потоки капитала — тем более. Без регулирования и контроля финансовые рынки не могли бы функционировать. На глобальном рынке такое регулирование и контроль осуществляют власти, находящиеся в центре. Благодаря этому чаша весов склоняется в пользу центральных стран.

16

Фундаменталисты-рыночники отрицают это. Они утверждают, что рынок сам себя регулирует, а нестабильность международных финансовых рынков вызвана неуместным вмешательством органов финансового регулирования. Это утверждение ложно.

17

Рынки действительно демонстрируют тенденцию к равновесию, если они оперируют с известными величинами, но финансовые рынки не оперируют с известными величинами: они пытаются предвосхитить будущее, причём будущее зависит от того, насколько оно «дисконтировано» в настоящее время. Вместо предсказуемого результата мы имеем по-настоящему неопределённое будущее, которое к тому же едва ли отвечает нашим ожиданиям. Уклон, свойственный рыночным ожиданиям, является одним из факторов, которые определяют ход событий. Я называю двухстороннее взаимодействие между ожиданиями и результатами «рефлексивностью», и я утверждаю, что рефлексивность подрывает теоретические основы рыночного фундаментализма.

18

С учётом радикальной неопределённости и потенциальной нестабильности финансовых рынков возникает потребность в создании институтов, задача которых заключалась бы в том, чтобы предотвращать развал рынков. Что бы там ни утверждала теория, такие институты были созданы на практике. Каждый финансовый кризис за последние столетия приводил к укреплению этих институтов. Именно так со временем возникли центральные банки и регулирующие органы. Институциональные реформы были призваны предотвратить повторение прежнего кризиса, но они были бессильны предотвратить кризис иного вида.

19

Вообще говоря, институциональные структуры в передовых индустриально развитых странах достигли высшей ступени своего развития и оказались достаточно мощными для предотвращения любой серьёзной неурядицы, начиная с тридцатых годов XX века. Этого нельзя сказать о международных институциональных соглашениях. У нас нет ни международного центрального банка, ни международной денежной единицы. Главной резервной валютой является доллар, а все существующие международные финансовые учреждения находятся под влиянием США и других стран, образующих центр международной рыночной системы. Именно они определяют политику. Они принимают во внимание происходящее во всём остальном мире, но их первейшей заботой является обеспечение стабильности и процветания у себя дома. Это предоставляет центральным странам громадное преимущество.

20

Это наглядно проявляется в событиях новейшей истории. Последние 20 лет были ознаменованы финансовыми кризисами: великим международным долговым кризисом, который начался в 1982 году и продолжался несколько лет; мексиканским кризисом 1994 года и так называемым эффектом текилы, который затронул всю Латинскую Америку; кризисом развивающихся рынков 1997 года, который начался в Азии и охватил весь мир, вызвав дефолт в России и покончив с девальвацией бразильского реала в январе 1999 года. Страны в центре в основном не пострадали, потому что всякий раз, когда для них возникала угроза, органы денежно-кредитного регулирования принимали соответствующие меры для предотвращения краха международной финансовой системы. Этого нельзя сказать о финансовых системах периферийных стран: они были фактически разорены. Это вызвало громадное неравенство в экономических и финансовых показателях центра и периферии: в то время как на периферии один кризис сменялся другим, центр сохранял завидную стабильность и продолжал процветать. Глобальные финансовые рынки создали очень несправедливые «правила игры». Это лишний раз подтверждает мысль о необходимости создания позитивных стимулов для периферийных стран, которая красной нитью проходит через весь настоящий доклад.

21

Я специально уклонился от чёткого определения понятия «центр», потому что в действительности такого определения не существует. Страны, находящиеся в центре, образуют «Большую семёрку», но «Большая семёрка» не имеет официальной структуры. Между странами «Большой семёрки» осуществляются определённая координация и сотрудничество, которые являются сугубо добровольными, и существуют определённые, зачастую плохо скрываемые разногласия. Имеет место постоянная напряжённость, вызванная конфликтом между национальными интересами и необходимостью сохранять единство. Страны «Большой семёрки» сильно различаются по своей власти и влиянию, и главенствующую роль среди них играют США. Именно в таком контексте и следует рассматривать внешнюю политику администрации Буша.

22

Администрация Буша, как и её предшественницы, руководствуется предполагаемыми национальными интересами США. Отличает же её восприятие этих интересов. Администрация Буша явно ностальгирует по последнему этапу «Холодной войны» как периоду, который оказался особенно благоприятным для интересов США. К тому же именно в этот период большинство её членов приобрели опыт работы в органах государственной власти. В то время Соединённые Штаты являлись одной из двух сверхдержав и бесспорным лидером свободного мира. Но самое главное то, что эти две их роли были полностью идентичными, потому что, будучи сверхдержавой, США естественным образом являлись вожаком для тех стран, которые были настроены против коммунизма. НАТО представляла собой многостороннюю организацию, находящуюся под твёрдым контролем США, и союзники были только рады такому положению дел, потому что они нуждались в защите от внешнего врага. Администрация Буша — сознательно или нет — стремится воссоздать те условия. Она повсюду ищет внешнего врага и если достаточно постарается, то, весьма вероятно, сумеет найти такового. Главным кандидатом на эту роль является Китай, но на крайний случай сгодится и Северная Корея. Действительно, президенту Южной Кореи Ким Дэ Чжуну было велено не слишком спешить с выводом Северной Кореи из небытия. НАТО перестала являться для США тем гибким инструментом, которым она всегда для них была, и в этих условиях инициатива по противоракетной обороне будет находиться под недвусмысленным контролем США — именно это делает её столь привлекательной. Но противоракетная оборона должна быть направлена против какого-то врага, и на ближайшее будущее единственным возможным кандидатом на эту роль является Северная Корея. Действительно, на первом этапе, охватывающем текущий срок пребывания у власти администрации Буша, внимание будет сконцентрировано на Северной Корее. А со временем могут возникнуть новые угрозы.

23

Реальная опасность заключается в том, что если проводимая США политика увенчается успехом, угроза будет исходить не от отдельных стран, а от коалиции стран. Если страны придут к пониманию того, что существующие договорённости не защищают их интересов, они будут стремиться пересмотреть эти договорённости. Учитывая односторонний геополитический подход, взятый на вооружение администрацией Буша, это, по всей вероятности, приведёт к образованию коалиции, обеспечивающий противовес власти США. В результате мир вернётся к равновесию сил и перспективе ядерной войны, потому что, вопреки утверждению Киссинджера, равновесие сил обречено на нарушение. Даже самое стабильное равновесие — равновесие времён «Холодной войны» — было нарушено. Но всё это возможно лишь в отдалённой перспективе.

24

В ближайшем будущем США, скорее всего, будут иметь неоспоримое экономическое и военное превосходство во всём мире. Большинство стран не заинтересовано во вступлении в какой-либо альянс против США. Если России при Путине придётся выбирать, с кем дружить, она скорее выберет США, чем Китай, сколь бы жёсткой ни становилась политика США по отношению к России. То же самое можно сказать и о большинстве других стран.

25

Односторонний подход к геополитике прекрасно сочетается с глобальными финансовыми рынками, обеспечивая США превосходство. Внешняя политика администрации Буша является идеологически последовательной — более последовательной, чем внешняя политика администрации Клинтона, которая балансировала между расчётливым геополитическим реализмом и расплывчатой и довольно сентиментальной заботой о других. Политика Буша имеет чёткое предназначение служить американским интересам во всём мире и защищать интересы конкретных сил, особенно военно-промышленного комплекса и нефтяной промышленности в более широком контексте национальных интересов США. Чего такая философия не учитывает, так это интересов мира в целом. Администрация Буша всеми силами старается продемонстрировать отсутствие у неё симпатии к международным проблемам, таким, как глобальное потепление и регулирование «налоговых раев».

26

Это — роковой изъян в философии администрации Буша. Система, которая не приносит выгоды всем её членам, не может не вызывать недовольства. А поскольку недовольство приходится сдерживать с помощью репрессивных мер, оно, недовольство, неизбежно будет усиливаться. В конечном счёте система, скорее всего, разрушится. Возможно, это произойдёт лишь в отдалённом будущем, а тем временем система, по всей вероятности, будет становиться всё более уродливой и репрессивной.

27

Может возникнуть законный вопрос, почему интересы всего мира в целом сейчас нуждаются в особой защите — в конце концов, в прошлом ведь их никто особенно не защищал. Всё дело в том, что под влиянием глобализации мир становится всё более независимым, и не только наш созидательный, но и наш разрушительный потенциал чрезвычайно выросли. В прошлом имели место войны, революции и экономические кризисы, и наша цивилизация пережила их, но этого может больше не повториться. Также предпринимались определённые попытки создать стабильный мировой порядок, но все они потерпели неудачу. Если бы мы добились успеха, мир изменился бы в лучшую сторону.

28

Не стоит ожидать, что Соединённые Штаты Америки откажутся от своего доминирующего положения в мире. Но вполне разумным было бы потребовать, чтобы США придавали большее значение мнениям и интересам других стран. Это может быть оправдано как соображениями благоразумия, так и моральными соображениями.

29

Именно эта перспектива и вдохновила автора на написание настоящего доклада. Согласно ей, США должны вернуть себе былую роль лидера свободного мира. В своей книге «Открытое общество: реформирование всемирного капитализма» я выступил в поддержку идеи создания альянса открытых обществ. Такой альянс имел бы двойную цель — содействовать развитию открытых обществ в отдельных странах и заложить фундамент глобального общества. Такой альянс невозможен без руководящей роли США.

30

На первый взгляд и будучи сформулированной в столь сжатой форме, подобная философия представляется утопической. Однако в некотором отношении она всё же является менее утопической, чем философия администрации Буша, потому что американское лидерство с большей степенью вероятности будет принято всем остальным миром, если США будут должным образом учитывать мнения и интересы других, чем если они будут руководствоваться только своими личными интересами. Как показывает исторический опыт, силой принуждения сохранить империю невозможно.

31

Следует подчеркнуть, что я не выступаю в защиту международного сотрудничества вместо поддержания сильной оборонительной позиции. Самая добрая воля во всём мире не в состоянии обеспечить успех сотрудничества в предотвращении конфликтов, и в случае возникновения конфликта обязательно необходимо иметь превосходство. В настоящее время, к счастью для США, они обладают бесспорным военным превосходством и должны сделать всё возможное для его сохранения. В то же время США должны также приложить максимум усилий, чтобы сделать своё военное превосходство приемлемым для всего остального мира и изыскать невоенные способы содействия миру и процветанию. Я защищаю не какой-то конкретный подход, а беспристрастное уравновешивание различных, порой противоречивых целей политики. Статус сверхдержавы и статус лидера свободного мира не обязательно должны противоречить друг другу, но они также не являются одним и тем же, как было в «счастливые» денечки «Холодной войны». Администрация Буша подчёркивает статус США как сверхдержавы; лично я бы на первое место поставил статус лидера свободного мира.

32

Впечатление об утопичности моего предложения о создании альянса открытых обществ возникло под влиянием его недостаточной чёткости и конкретности. Настоящий доклад призван устранить этот недостаток.

33

Альянсы обычно создаются против того или иного общего врага, потому что легче сколотить коалицию против кого-то, чем в поддержку кого-то. В эпоху «Холодной войны» было легко определить врага открытого общества — им было закрытое общество, основанное на коммунизме. Для создания альянса открытых обществ при отсутствии общего врага потребовалось бы придать концепции открытого общества позитивное содержание, вокруг которого могли бы сплотиться люди с различными взглядами и интересами. Но даже в этом случае открытое общество представляет собой слишком абстрактную концепцию, чтобы снискать всенародную поддержку. Разных избирателей интересуют разные вопросы. Вместо одного альянса следовало бы говорить о множестве альянсов, действующих на различных уровнях общности. Это совершенно в духе концепции открытого общества.

34

В рамках настоящего доклада под открытым обществом может пониматься форма общественной организации, которая обеспечивает наибольшую степень свободы личности в соответствии с правилами и нормами, необходимыми для функционирования общества. Кроме того, под открытым обществом также могут пониматься эффективное и «чистое» государственное управление, власть закона, общество, над которым не довлеет государство и которое обеспечивает достаточные возможности для существования и функционирования гражданского общества и частного сектора, независимого от государства. Это более емкое определение открытого общества совпадает с определением понятия демократии.

35

Термин «открытое общество» было впервые введено Генри Бергсоном в 1932 году, когда им была опубликована его книга «Два источника религии и морали». По мнению Бергсона, один источник морали является племенным, а другой — всеобщим. Первый ведёт к созданию закрытого общества, а второй — открытого. Эта идея была впоследствии развита Карлом Поппером, который подвёл под концепцию открытого общества эпистемологическую базу. Поскольку абсолютная истина находится вне человеческой досягаемости, любая общественная система, претендующая на обладание такой истиной, для её навязывания должна использовать репрессии. Это было общей особенностью национал-социализма и коммунизма. Этим тоталитарным идеологиям Поппер противопоставил концепцию открытого общества, основанного на признании недостижимости идеала. Нам следует довольствоваться наиболее близким к идеалу вариантом, которым является несовершенное, но открытое для совершенствования общество. Правила и нормы, которые необходимы для функционирования общества, невозможно определить раз и навсегда и сразу для всех; каждое общество должно решать само за себя и при этом оставить открытой возможность пересмотра правил. 36. Простая дихотомия между открытым и закрытым обществом не прошла испытания временем. Она была полезной во время «Холодной войны», но крушение закрытой коммунистической системы автоматически не привело к созданию открытого общества. Мы обнаружили угрозу для открытого общества там, где её никто не ждал. Такой угрозой является необузданное преследование личных интересов. Распад Советского Союза показал, что слабое государство также может представлять угрозу свободе ². Это стало полной неожиданностью. Мы всегда знали, что свобода личности подвергается опасности со стороны репрессивных режимов, но мы не придавали большого значения угрозе, которая может исходить от слабости государственного управления. Идея о том, что рыночный фундаментализм также может быть врагом открытого общества, является новой и в некоторой степени шокирующей. Это делает концепцию открытого общества столь же актуальной для современного исторического момента, как и в эпоху «Холодной войны». Неотъемлемая черта концепции открытого общества — признание того, что наше представление о мире, по всей вероятности, небезупречно и нуждается в пересмотре.

37

Как видно, открытое общество — вовсе не утопическая идея. Напротив, критериям открытого общества удовлетворяют многие зрелые демократические государства — они несовершенны и открыты для совершенствования, а мы не столь уж далеки от глобального открытого общества. Превалирующие международные соглашения можно рассматривать как искажённую форму глобального открытого общества, которое делает слишком большой акцент на рыночной дисциплине. Такая зависимость неуместна, потому что сам рынок не в состоянии обеспечить удовлетворение всех общественных потребностей. Существуют глобальные рынки, но глобальное общество пока отсутствует. Этот недостаток необходимо устранить. Рынок призван способствовать обмену товарами и услугами. Он идеально подходит для создания частных богатств, но сам по себе не в состоянии обеспечить общественные блага, такие, как эффективное государственное управление, правопорядок и поддержание самих рыночных механизмов. Кроме того, рынок не способен обеспечить социальную справедливость. Эти требования могут быть выполнены лишь посредством принятия политических мер. Как уже говорилось выше, создание свободного рынка само является результатом политических мер. По общему признанию, политика страдает от множества недостатков, от которых свободен рынок. Это особенно справедливо, когда соображения выгоды становятся настолько всепроникающими, что охватывают и развращают политику. Но из того факта, что политика является несовершенной, вовсе не следует, что мы можем без неё обойтись. Совершенство недостижимо. Рыночные фундаменталисты ошибаются, когда возражают против любого вида регулирующего вмешательства в свободное функционирование рыночных механизмов, потому что рынок не совершенен и мы не можем обойтись без определённого регулирующего вмешательства, даже если регулирующие органы тоже несовершенны. Мы даже готовы признать, что рынок менее несовершенен, чем регулирующие органы, и что индивидуальные решения предпочтительнее коллективных. Но даже в этом случае нам необходима та или иная форма государственного управления.

38

Разумеется, мы не выступаем в защиту некого «глобального государства». Глобальное общество не означает глобальное государство. Отдельные государства могут быть достаточно репрессивными по своей природе; глобальное государство же было бы невыносимым. Но с некоторыми проблемами отдельные государства не в состоянии справиться в одиночку, для их решения требуется международное сотрудничество, а если надо, то и международные институты. Настоящий доклад ставит своей целью выявить такие вопросы и предложить пути их решения. Само собой разумеется, наши рецепты не претендуют на истину в последней инстанции, они лишь призваны стимулировать обсуждение.

39

В настоящее время обсуждение сфокусировано на функционировании наших международных финансовых учреждений. Существуют два основных лагеря. Один из них можно охарактеризовать как истеблишмент, а другой — как лагерь противников истеблишмента и глобализации. Разумеется, внутри каждого лагеря существует множество различных точек зрения, но в целом эти два лагеря не ведут переговоров друг с другом.

40

В лагере истеблишмента главной темой дебатов является в основном поддержание стабильности. Общепризнано, что международные финансовые учреждения привнесли на финансовые рынки моральную угрозу; иначе говоря, на поведении участников финансовых рынков не лучшим образом сказывается ожидание «аварийного катапультирования» в случае кризиса. Практически никто не хочет признавать, что глобальные финансовые рынки создали очень несправедливые «правила игры». Определённую озабоченность вызывают тяжёлое положение бедных стран с большим бременем долгов, «цифровое расслоение», глобальное потепление и инфекционные заболевания, но проблемы содействия экономическому и политическому развитию стран со слабым государственным управлением всерьёз не обсуждаются. Долгожданным исключением является британский официальный доклад о глобализации, выдержки из которого будут приведены в настоящем докладе ³.

41

Лагерь противников глобализации находится в оппозиции к международным финансовым учреждениям. Последние, включая Всемирную торговую организацию (ВТО), подчинены цели создания и сохранения глобальных рынков. У нас нет других столь же эффективных институциональных механизмов для преследования тех общественных целей, которые выходят за рамки компетенции рынка. Такое однобокое развитие вызвало бурю негодования. Это негодование имеет разные и зачастую противоречивые мотивы, но противникам нынешнего положения дел удалось сформировать коалицию, ставящую своей целью уничтожение международных финансовых учреждений. В то же время фундаменталисты-рыночники, которые в настоящее время имеют большинство мест в Конгрессе США, угрожают международным финансовым учреждениям с противоположного направления. Это очень опасная ситуация, которая вполне может закончиться подрывом устоев мировой экономики.

42

Это стало бы настоящей катастрофой. Глобальные рынки, в том числе глобальные финансовые рынки, являются важным общественным благом — курицей, несущей золотые яйца. Их необходимо сохранить. Вместо разрушения институциональных механизмов, которые делают возможным существование глобальных рынков, мы должны придать равную обязывающую силу и эффективность институциональным механизмам достижения других общественных целей. Это возможно только в том случае, если будет создана новая коалиция в поддержку реформирования и укрепления наших международных институтов, а не их уничтожения.

43

Как создать такую коалицию? Мы не можем рассчитывать на государства, потому что они руководствуются своими национальными интересами так, как они их понимают. Как говорил кардинал Ришелье, которого любил цитировать Киссинджер, у государств есть интересы, но нет принципов. Даже демократические государства больше заботят интересы их собственного электората, чем мира в целом. Но мы не можем рассчитывать и на гражданское общество. Даже если бы людям удалось договорится об общем благе, у них не было бы властных полномочий для его реализации, потому что эти полномочия закреплены за суверенными государствами. Поэтому необходимо навести какие-то мосты между истеблишментом и лагерем противников глобализации в его нынешнем виде. Именно этому и призван содействовать настоящий доклад.

44

Для достижения поставленной цели в настоящем докладе будет предпринята попытка изменить тему обсуждений. Вместо того чтобы обсуждать сильные и слабые стороны международных финансовых учреждений, автор сосредоточит своё внимание на пяти выявленных нами недостатках глобализации и рассмотрит вопрос о том, какие институциональные механизмы и политические решения необходимы для их устранения. Полагать, будто можно ликвидировать все дефекты, означало бы идти вразрез с принципами открытого общества. Максимум, на что мы можем надеяться, — это внести определённые улучшения. Институциональные изменения могут быть лишь половинчатыми; многое зависит от того, как эти институты управляются.

45

Поскольку дебаты внутри истеблишмента сфокусированы на вопросах стабильности и в значительной степени игнорируют задачу обеспечения более справедливых «правил игры», мы кардинально изменим порядок обсуждений. Если к теме стабильности трудно добавить что-либо новое, то в области создания более справедливых «правил игры» предследует сказать и сделать ещё немало.

46

Мы акцентируем внимание на необходимости конструктивного, а не карательного вмешательства. Главный аргумент против оказания помощи заключается в том, что оно служит препятствием для рыночной дисциплины. Этот аргумент не лишён логики. Иностранная помощь печально известна своей слабой эффективностью. Но это не является поводом для отказа от неё, напротив, это свидетельствует о насущной необходимости сделать её более эффективной.

47

Идеал недосягаем; открытое общество должно довольствоваться наиболее близким к идеалу вариантом. Я считаю, что у меня имеется особое право обсуждать эту тему. Мною создана сеть фондов, ставящих своей целью построение открытых обществ. Я хорошо осведомлён обо всех трудностях, связанных с иностранной помощью, и у меня имеются некоторые идеи насчёт того, как их можно было бы избежать. Не секрет, что частные фонды пользуются гораздо большей свободой, чем государственные учреждения; я считаю, что наш опыт актуален для институциональных изменений, которые необходимо провести в жизнь, чтобы устранить недостатки глобализации.