Уильям Линд: Неформальные группы против государств.
Интервью

Уильям Линд (William S. Lind), директор Центра культурного консерватизма (Center for Cultural Conservatism) при экспертно-аналитическом центре Free Congress Foundation, специалист по военной истории, востребованный эксперт по вопросам внешней и внутренней безопасности США, борьбы с терроризмом, а также американской геополитике. Автор ряда книг и университетских курсов по новой истории. Научную степень получил в Принстонском университете (Princeton University), где продолжает преподавать в настоящее время. Сделал военную карьеру (морская пехота), политическая карьера началась в конце 1970-х годов — сначала на посту помощника сенатора штата Огайо, а позже — советника сенатора штата Колорадо по военным вопросам. Известен своим участием в составлении «Белой книги безопасности США». Комментарии Уильяма Линда традиционно носят скандальный характер, начиная с 1977 года, после публикации его жёстких комментариев относительно Военной доктрины США.

Вопрос: Какова роль правительств в XXI веке?

Уильям Линд: Во многих случаях правительства уже стали, как я их называю, «новым классом». Их главной целью более не является управление государством. Они существуют только ради того, чтобы наслаждаться привилегиями «нового класса». Государство для них превратилось в обыкновенную кормушку, из которой они питаются. В результате, перед государством возникает проблема борьбы с кризисом легитимности, который в разной степени интенсивности мы можем увидеть почти во всех странах мира. Главной сложностью является то, что создавшаяся ситуация очевидна практически всем, кроме людей проживающих в столицах, которые сами и принадлежат к «новому классу».

Вопрос: Как «кризис легитимности» влияет на государство?

Уильям Линд: Во время кризиса легитимности всё больше граждан отказывают государствам в лояльности. Они «переориентируют» свою основную лояльность на другие институты и объекты — на этнические группы, племена, расы, религии, идеологии и даже на некоторые благие, но совершенно аморфные проекты. Например, они встают на борьбу за защиту окружающей среды. Государство для них менее важно. Многие из людей, которые никогда бы не встали на защиту государства, становятся ярыми борцами за свою «новую лояльность». Примером этого могут послужить криминальные группировки.

Вопрос: Описанный Вами процесс является частью глобализации?

Уильям Линд: Глобализация, конечно, связана с этим, но это не одно и то же. Глобализация — сила, которая буквально разрушает значение и суть государства. Это, в свою очередь, ускоряет распад государства. Например, правительства индустриально развитых государств заявляют своим гражданам, что причиной безработицы является аутсорсинг — рабочие места экспортируются за рубеж и что власти никак не могут с этим бороться. В результате, в глазах граждан государство теряет своё значение. Государство становится институтом, который не достоин их лояльности.

Сама глобализация — процесс неконтролируемый. Она является совокупностью множества разных факторов, которые имеют разное происхождение, однако, из-за неизвестных причин, работают все вместе ради общей цели — ослабления государства. Проблема в том, что в этом глобальном сценарии много проигравших, которых автоматически исключают из политического процесса. И что ты делаешь, когда с тобой не считаются в политических процессах? — Ты начинаешь бороться!

Вопрос: В этой борьбе между государством и неправительственными структурами нередко проигрывает государство. Каковы могут быть глобальные последствия этого?

Уильям Линд: Я думаю, что нас ожидает очень беспорядочное будущее. Аналогией может послужить XIV век в Западной Европе — эпоха, когда Средневековье подходило к концу и начиналось становление государств в современном смысле этого слова. Безопасность превращается в локальную проблему. Когда это происходит, то все и вся в государстве перемещается в локальные рамки — это уже можно наблюдать в разных уголках мира. Несмотря на то, что существует государство и правительство, подлинная власть локализована и находится в руках банд, вооружённых группировок, кланов или других структур, абсолютно не связанных с государством. В результате, безопасность более не является легко достигаемой целью — обеспечить безопасность населения и государства становится довольно трудно.

Вопрос: Какой будет роль армий — одного из наиболее важных институтов государства?

Уильям Линд: Традиционные армии не располагают необходимыми знаниями для борьбы с негосударственными оппонентами. Традиционные армии созданы для борьбы с другими традиционными армиями. Новые, негосударственные вооружённые формирования не носят военной формы, они не располагают передовыми и специализированными военными технологиями, их невозможно отличить от местных жителей, а часто они и являются местными жителями. Поэтому государственным армиям трудно распознавать таких оппонентов и, тем более, уничтожать их, используя те развитые вооружения, на базе которых основана вся мощь традиционных армий. В результате, эти две группы просто становятся кораблями, проплывшими рядом в ночи, не замечая друг друга.

Вопрос: Как можно с этим бороться?

Уильям Линд: Это очень трудно. Дело в том, что государственные армии имеют одну большую проблему — им кажется, что они непобедимы, что они сильнее противника. Они считают себя Голиафом. А это негативно влияет на мораль солдат, которые чувствуют себя в роли «силачей». Обыкновенные же люди, как и следовало ожидать, начинают отождествлять себя с другими единицами — со слабыми вооружёнными группировками, противостоящими государственным армиям. Этот феномен некоторые из нас называют «могуществом слабости». Традиционные вооружённые силы не в состоянии распознать этот феномен. В этой ситуации трудно ожидать, чтобы они могли с ним успешно бороться.

Вопрос: В России государство борется с неправительственными формированиями чеченских сепаратистов. Сможет ли государство победить в этой борьбе?

Уильям Линд: Я могу сказать, что существует большая вероятность того, что государство в итоге проиграет. Мы уже видели, как России на протяжении длительного времени не удавалось добиться успеха в Чечне. Мы видели, как могущественная российская армия на протяжении 10 лет не могла никак разрешить этот конфликт. Опасность состоит в том, что если другие регионы России решат отделиться от Москвы, то в этом случае чеченская ситуация послужит «зеленым светом» для более значительной дезинтеграции государства. Вот этого я боюсь больше всего. Распад российского государства будет иметь катастрофические последствия для всего мира.

Вопрос: Что Вы можете сказать о будущем США и какой вообще будет судьба государств в XXI веке?

Уильям Линд: Соединённые Штаты Америки — этой позиции придерживаются и Республиканская и Демократическая партии — желают ускорить процесс глобализации. Деиндустриализация Америки стоит в повестке дня обеих партий страны, однако это катастрофически отразится на американском среднем классе. В политике республиканцев и демократов я не вижу никакого протекционизма, который мог бы как-то разрешить вопрос о легитимности государства. В то же время, я думаю, что Соединённые Штаты Америки превращаются в многонациональное и многокультурное государство, и существует значительная вероятность того, что оно развалится в XXI веке. Это столетие век может стать периодом распада многокультурных государств — примеры этого мы уже наблюдали в XX веке.

Интервью подготовлено интернет-изданием Washington ProFile — 25.05.2005.