|
Джон Кэйо (John Kao), генеральный директор компании Kao & Company. Бизнес-журнал Economist назвал его «Мистер Креативность» (Mr. Creativity) и «Серийным инноватором» (Serial Innovator). Кэйо специализируется на изучении инноваций и организационной трансформации. Преподавал в Гарвардской бизнес-школе (Harvard Business School), Массачусетском Технологическом Институте (MIT Media Lab), Йельском Университете (Yale College). Был театральным и кинопродюссером, в числе его работ известный фильм «Секс, ложь и видео» (Sex, Lies and Videotape). Автор двух книг, ставших бестселлерами, последняя из них — «Инновационная Нация» (Innovation Nation) вышла из печати в конце 2007 года. |
|
|
Вопрос: В своей последней книге Вы пишете, что США столкнулись с проблемой «невидимого Спутника». Что Вы подразумеваете под этим? Джон Кэйо: В 1957 году СССР вывел на орбиту искусственный спутник Земли — это стало для США «моментом истины». До появления советского спутника, руководство США было расслаблено, оно считало свою страну мировым лидером в сфере науки и техники, однако спутник все это поставил под сомнение. В результате, США начали общенациональную инновационную кампанию, которая включала вложения в образование, науку и технику. В те годы были созданы такие структуры, как НАСА и Военное Агентство передовых научных исследований, начато множество проектов в сфере образования и так далее. Пока не произошло другого подобного события, побуждающего к немедленным действиям. Однако с каждым днём разрыв между потенциалом США и реальностью в сфере инноваций продолжает увеличиваться. Поэтому я называю нынешнюю ситуацию «невидимым Спутником». Например, одним из признаков существования подобной проблемы является невысокое число молодых людей, которые получают законченное среднее образование. Это явление не так заметно, как ипотечный кризис или наша внешняя политика, однако кризис в государственном образовании может стать очень болезненным в средне- и долгосрочной перспективе. В США сложилось мнение, что государственные усилия не особо нужны для того, чтобы достичь необходимого уровня инноваций в науке и технике, потому что рынок сам все отрегулирует. Мне кажется, что без создания национальной стратегии даже США не смогут оставаться на первом месте в мире. Нельзя забывать, что другие государства несутся к инновационным высотам и делают их своим приоритетом. Вопрос: Какие государства Вы имеете в виду? Джон Кэйо: Существует несколько стран, многие из них небольшие, которые ведут подлинно интеллектуальную политику в сфере инноваций. Это, например, Финляндия. Можно упомянуть и другие скандинавские страны, например, Швецию в которой существует особое агентство, где 300 человек разрабатывают национальную инновационную стратегию. Посмотрите на Сингапур. В этой стране реализуется три крупномасштабных национальных проекта — в сферах науки о жизни, экологии и информатики. Там все усилия скоординированы, этими делами периодически занимается премьер-министр. С помощью государства строятся новые здания, финансируется образование, спонсируются новые проекты сотрудничества между государством и бизнесами, проводится особая фискальная политика… Вопрос: Если вернуться к США, можете ли Вы перечислить иные признаки того, что страна проигрывает гонку в этой сфере? Джон Кэйо: Давайте зададимся вопросом: на чём основывается экономика инноваций? В первую очередь, она основывается на таланте рабочей силы. А как нужно развивать талант в системе государственного образования? Как привлекать талант с помощью иммиграции? США строились волнами иммигрантов, приехавших сюда в поисках «американской мечты». Сегодня многие талантливые молодые люди приезжают получать образование в США, но потом возвращаются к себе на родину. Конечно, жизнь во многих странах стала намного лучше, поэтому это рациональное решение. Нынешняя иммиграционная политика США и геополитическая обстановка иногда отпугивают молодых иностранных специалистов. Наблюдаются некая обратная «утечка мозгов» в таких стратегических сферах, как наука о жизни: молодые американские учёные всё чаще решают, что работа в Сингапуре или в Западной Европе была бы для них более интересной и лучше оплачиваемой, чем в США. Это происходит из-за того, что американская наука недостаточно финансируется, а карьерный рост учёных поддерживается не так, как раньше. С другой стороны, половина всех мировых денег, выделяемых на исследования, тратятся в США. К сожалению, некоторые факторы играют негативную роль в этой сфере: я имею в виду, например, дефицит торгового баланса страны. Но я бы не хотел, чтобы Вы решили, что ситуация ужасна и беспросветна. В моей книге, я доказываю, что все эти ингредиенты не смешиваются вместе в консистенции, которая необходима для того, чтобы получить наилучшие результаты для будущего нашей страны. Пришло время создавать новые способы связывать федеральное правительство с региональными и местными властями, подключать общественность и частный сектор для более прогрессивного, интегрированного подхода к инновациям. Когда я говорю об упоре на инновации, я не только имею в виду финансирование науки, технологий и образования — я говорю о национальной идее. Вопрос: Как Вы оцениваете ситуацию в бывшем СССР? Джон Кэйо: Экономисты и эксперты по эконометрии наверное бы посмотрели на то, сколько патентов получается в стране, сколько публикуется научных докладов, и так далее, однако нужно смотреть глубже. Для инноваций в обществе, как и для любого предприятия, необходим человеческий, интеллектуальный капитал — то есть, хорошие идеи, а также финансовый капитал. Причём эти факторы должны удачно сойтись. Сейчас я с Вами разговариваю из Силиконовой Долины в Калифорнии, которая считается «горячей точкой» инноваций. В Силиконовой долине предприниматель с бизнес-планом может довольно быстро и легко связаться с инвестором, готовым вложить капитал в рискованное предприятие. Если бы этот же человек работал в традиционной кампании, то ему пришлось бы долго ждать и молиться, пока финансисты ему бы выделили деньги для того, чтобы он мог создать что-то новое. В бывшем СССР было огромное количество талантов. После изменений в социальной системе, много талантливых людей начали задумываться, как лучше использовать свои знания в новых экономических условиях. Поэтому многие «мозги» уехали за границу или начали карьеру в других сферах. Так что, с одной стороны нужно задаваться многими вопросами. Например: какие сферы деятельности могут стать «якорем» для местных талантов? Это будет способствовать тому, чтобы таланты оставались в стране и работали на её благо. Как этих специалистов можно поддерживать? Как их деятельность возможно связывать с национальными планами? Как привлекать иностранных специалистов? Следует задуматься о том, каково состояние инвестиционного капитала, который можно направить на финансирование науки. Способствует ли подобным инвестициям налоговая политика государства? Я не являюсь экспертом по бывшему СССР, но я подозреваю, что там, как и во многих других странах, этот процесс недостаточно хорошо развит. В Западной Европе наблюдается та же самая проблема. Там тоже хорошие университеты и научно-технологическая инфраструктура, однако нет оборотного капитала для вложений в новые идеи. Поэтому изобретательные люди ищут эти возможности в других странах. Конечно, наличие большого количества богатых людей в стране не является гарантией того, что вложения будут качественными. Нужны люди с хорошим опытом в подобном инвестировании. В мире наблюдается новое движение — поддержки науки и технологий в рамках крупномасштабных национальных проектов, что очень интересно и очень важно. Это происходит, например в Китае и в других странах, которые считают науку и технику важными показателями национального престижа. Вокруг таких проектов можно организовать новые системы создания квалифицированных специалистов, создания капитала и вложений, связанные с риском, создания новых инфраструктур. Я надеюсь, что в государствах бывшего СССР особое внимание будет обращено на такие сферы, как нанотехнологии, синтетическая биология, космические исследования… Вопрос: Как может складываться ситуация в этой сфере в США в ближайшие полтора-два десятилетия? Джон Кэйо: Речь идёт о будущих механизмах создания богатств. Страны, которые создадут системы инноваций, будут держать в своих руках рычаги экономического роста. Основные ингредиенты инноваций — талант, капитал и идеи — свободно пересекают государственные границы. Поэтому политика в этой сфере, которую проводит какое-то государство, может не понравится новому поколению специалистов, которые, в результате предпочтут эмиграцию. Здесь играют важную роль множество факторов. Поэтому в США может произойти стагнация в сфере инновационного роста. Ещё одна проблема: в США теоретически возможно образование разделённого общества. В нём будет элита — образованная, космополитичная, обладающая высокой квалификацией и глубокими знаниями, и будет более многочисленная группа населения — плохо образованная и низкоквалифицированная. Люди без высшего образования и достаточных знаний окажутся в очень сложной ситуации. ТВ и реклама им будут наглядно демонстрировать, что им следует иметь в обществе потребления, однако они не будут в силах реализовать подобные мечты. Это грозит ростом социальной напряжённости в США, чего мы уже давно не видели. Ванневар Буш, советник по науке президента Франклина Рузвельта, однажды сказал, что страны, утратившие навыки в науке и технике — а значит и в инновациях — потеряли контроль над своей судьбой, поскольку потеряли способность обеспечивать экономическое процветание и национальную безопасность. Мне кажется, что эта мысль актуальна для всех стран мира. |
|