Виталий Яковлевич Дубровский:
О нормативной структуре индивидуальной деятельности человека

Мой опыт применения известной в психологии схемы «деятельность-действие-операция» (как при описании деятельности человека в автоматизированных системах, так и при описании деятельности спортсмена) показал, что многие существенные моменты деятельности человека лежат за пределами этой схемы. Это побудило меня предпринять попытку развёртывания схемы в части «действие-операция», чтобы увеличить её «разрешающую способность». Оказалось, что такое развёртывание потребовало принципиального переосмысления содержания этой схемы; в результате следовало бы сказать, что была, скорее, получена новая схема, нежели развёрнута старая. Поскольку цель настоящей статьи — изложить не столько ход работы, сколько её результаты, я здесь не буду обосновывать положения и понятия, к которым пришёл в процессе работы, но которые в изложении результатов должны быть положены как исходные, а ограничусь лишь их формулировкой, чтобы избежать многосмысленности и облегчить понимание.

Введение

Я буду полагать, что каждое единичное явление, в том числе явление индивидуальной деятельности, принадлежит одновременно трём сферам действительности, для каждой из которых характерен свой особый тип детерминации: сфера личности, её тип детерминации — самодетерминация; сфера природы, её тип детерминации — внутренняя детерминация; сфера деятельности, её тип детерминации — внешняя детерминация.

Мир явлений един, каждая же сфера действительности обособляется в мышлении благодаря различным, исторически сложившимся типам исследовательских отношений, различным методам исследования.

В сфере личности явления интерпретируются как переживания; их не объясняют, их следует понять. Реальный процесс, являющийся содержанием переживания, есть жизнь. Человек как организованность процессов переживания — субъект жизни. Если он рефлексивно переживает себя в качестве субъекта жизни и соответствующим образом поступает, он есть личность.

В сфере природы явление объясняется с помощью демонстрации его внутреннего основания (механизма, причины, начала и так далее). Последним основанием в этой сфере действительности выступает взаимодействие объектов — логических атомов.

В сфере деятельности явление объясняется демонстрацией внешнего основания (норм, образцов, культурных значений, и тому подобного) при познавательном отношении исследователя к явлению и демонстрацией преимуществ данного описания как предписания — при проектном отношении. Последним основанием в этой сфере является история универсума деятельности — социума, который существует благодаря воспроизводству. В сфере деятельности, то есть в воспроизводстве социума, человек выступает как индивид, то есть несубъектно. Индивид — это особое средство, орудие, посредством которого деятельность самовоспроизводится. Для деятельности безразлично, посредством кого персонально она осуществляется, лишь бы она осуществлялась и осуществлялась правильно.

Происхождения социума и личности взаимообусловлены и имеют один источник — природу. Их развитие также взаимообусловлено и идёт параллельно. Для каждого исторического типа социума характерен свой исторический тип личности.

Осмыслить явление, с моей точки зрения, означает понять его и объяснить. Но для осмысления оно должно быть ещё специально расчленено — «измерено» мыслью. Принципы же выделения единиц в мире явлений различны для разных сфер действительности. Для деятельности — это воспроизводящиеся фрагменты мира явлений; для субъективности — это единицы, переживаемые как целостные; для природы — это единицы, целостные относительно закона. Очевидно, что для разных сфер действительности выделяемые фрагменты мира будут разными.

Явления индивидуальной деятельности выделяются следующим образом: это такие фрагменты мира единичных явлений, которые соответствуют как единицам деятельности, то есть являются осуществлением некоторого фрагмента воспроизводства социума (и в этом смысле являются деятельностью), так и событиям в жизни субъекта (и в этом смысле являются индивидуальными). Иными словами, хотя человек, осуществляющий деятельность как детерминированную извне, выступает как индивид, его личность так или иначе проявляется в процессе деятельности — в форме индивидуальных особенностей. Личность, выступающая в деятельности в роли индивида, и есть индивидуальность.

Итак, процесс индивидуальной деятельности целостен и как фрагмент воспроизводства и как событие в жизни личности. Организованностью, соответствующей процессам индивидуальной деятельности, является индивидуальность. Учитывая сделанные выше замечания относительно происхождения социума и личности из природы, можно сказать, что возможность индивидуальной деятельности предполагает некоторое целостное явление природы, которое я и назову психическим. Иными словами, под психическими процессами я понимаю природные процессы, которые одновременно реализуют исторически сформировавшиеся нормы деятельности и которые целостно переживаются субъектом как события его жизни.

Одна из основных задач психологии состоит, на мой взгляд, в исследовании закономерностей и механизмов психических процессов, понимаемых как природные, реализующие меру деятельности. Но для этого необходимо предварительно описать саму нормативную структуру процесса индивидуальной деятельности.

Прежде чем перейти к этому описанию, сделаю ещё два замечания.

Принятые в психологии единицы деятельности — «действие» и «операция» — рассматриваются мной не как вытекающие из природы психики, а как определяемые воспроизводством и ситуациями осуществления деятельности. Другими словами, это составляющие нормативной структуры индивидуальной деятельности.

В противоположность принятому в психологии деятельности положению я исхожу из того, что общение не может быть сведено к деятельности и является генетически первичным по отношению к ней. Суть общения — сопереживание, которое относится к сфере субъективности. Его реализация предполагает содействие или противодействие; будучи ритуализированными, нормированными, они относятся к действительности деятельности. На содействие и противодействие затем надстраиваются различного рода социальные образования типа власти-подчинения, дружбы, вражды и так далее, которые служат основой для кооперации, конкуренции и так далее, то есть «естественной» основой существования социальных систем деятельности.

1. Способ деятельности и ситуация

1.1. Понятие способа деятельности ¹

Простейшей формой существования способов деятельности являются образцы деятельности, демонстрируемые мастерами-учителями, которые при этом выступают в функции элементов культуры. Мастер, демонстрирующий образец деятельности много раз, демонстрирует каждый раз один и тот же способ деятельности, который является, таким образом, инвариантом всех актов образцовой деятельности. Акты той же деятельности могут осуществляться разными людьми, и если они соответствуют образцу, то это значит, что каждый раз реализуется один и тот же способ. Отклонение от способа обычно квалифицируется как ошибка. Таким образом, способ деятельности ещё и вменяется ученику. Если мастер умирает, никого не обучив, мы говорим, что способ деятельности утерян. Наоборот, обучив ученика, он обучил его способу деятельности, передал ему способ деятельности. В процессе освоения способа у ученика формируются соответствующие способности.

Способ деятельности может существовать не только в форме образца, то есть «неявно», но и «явно», как совокупность норм: требований, методик, инструкций, различного рода описаний, и тому подобного. Однако как бы ни был развит, осознан и описан способ деятельности, всегда существует «остаток» в форме живых образцов деятельности.

Способы деятельности формируются и развиваются исторически за счёт трёх относительно автономных и вместе с тем связанных друг с другом процессов: естественного изменения и трансформации актов деятельности в процессе реализации норм и образцов; сознательного оформления и возникших таким образом новообразований в виде новых форм деятельности; искусственного развития систем норм через проектирование и организацию систем деятельности.

Иначе говоря, я называю способом деятельности такую определённость процесса деятельности, в которой она воспроизводится и которая передаётся, транслируется из поколения в поколение, формируется и трансформируется в культурно-историческом процессе и, следовательно, является его организованностью. С нормативной стороны реальный, протекающий во времени, процесс деятельности может рассматриваться как последовательная смена состояний актуализации единиц — составляющих способа деятельности. При этом каждая единица в определённый момент времени может находиться в трёх состояниях: «выполненная», «невыполненная», «выполняющаяся». Состояние всего процесса может характеризоваться положением «границы», отделяющей выполненные способы деятельности от невыполненных. Реализация норм деятельности означает, таким образом, актуализацию способа деятельности.

1.2. Понятие ситуации деятельности

Очевидно, процесс деятельности не протекает в предметном вакууме, а «захватывает», «включает» и «затрагивает» целую область материальных и идеальных предметов: людей, вещей, знаков, знаний и так далее, которую назовём ареалом этой деятельности. Ареал деятельности, рассмотренный как организованность относительно процесса и способа деятельности, есть ситуация. В ситуации единицы ареала выполняют функцию средств самовоспроизводства деятельности, а также функции различных (обуславливающих деятельность) факторов.

Элементы ситуации, как и различные типы их функциональных объединений — оперативные системы, системы понятий, машинные комплексы и так далее, также культурно нормированы и в процессе воспроизводства социума транслируются либо непосредственно, либо в виде образцов-эталонов с последующим их производством, либо в виде различных норм — описаний, стандартов и так далее. Таким образом, процесс деятельности, как правило, протекает в условиях «второй природы» в ситуации, соорганизованной предыдущими деятельностями.

Здесь мы имеем дело с проявлениями общего закона: в генетическом плане изменение процесса детерминирует изменение организованности, тогда как в плане функционирования организованность детерминирует процесс. В нашем случае наличная ситуация определяет способ деятельности, и в то же время сама ситуация с её элементами формировалась в процессе генезиса данного способа деятельности.

«Нормальность», нормированность ситуации вовсе не означает, что деятельность всегда осуществляется в строго определённой, соответствующей конкретному способу ситуации, и лишь благодаря этому способ деятельности может реализоваться. Хотя в системах деятельности её ситуации специально организуются и поддерживаются в соответствии с нормами, выполнение одной и той же деятельности в разное время и в разных местах происходит в силу ряда факторов, как правило, в различных ситуациях. Такими факторами могут быть и взаимовлияния деятельностей на пересекающихся ареалах, и искусственное изменение ситуации, и стихийные природные процессы, и нарушение норм и так далее. «Нормальность» ситуации (в данном контексте) означает, что каждый способ деятельности осуществляется в соответствующей ситуации. Смена ситуаций предполагает смену способа деятельностей. Иными словами, способ деятельности и ситуация, процесс и организованность должны соответствовать друг другу. Но это же означает, что нормативный план деятельности включает две взаимосоответствующие нормативные структуры: способ и ситуацию деятельности.

Рассмотрение способа и ситуации в их взаимном соответствии позволит нам провести дополнительные расчленения и способа, и ситуации.

1.3. Взаимосвязь способа и ситуации

Реальный процесс деятельности (помимо указанного выше представления) как последовательной смены состояний выполненности, составляющих способ, может быть представлен как последовательность смены состояний ситуаций. Если в качестве примера рассмотреть продуктивную деятельность, то такой элемент ситуации как материал деятельности в процессе деятельности переходит из состояния исходного материала в состояние продукта, в то время как другие элементы ситуации переходят из одного функционального состояния в другое. Например, орудия из функционального состояния «не задействовано» через состояние «задействуется» переходят в состояние «задействовано». Это означает, что в процессе выполнения деятельности ситуация меняется, то есть она текуча. Реализация каждой следующей составляющей способа происходит как бы в новой ситуации. Поэтому можно говорить не только о нормативной структуре ситуации (как об организованности способа), но и о нормальном течении ситуации или о ситуативных отклонениях. Это означает, что в случае таких отклонений процесс деятельности должен корректироваться, а её способ — изменяться. Иными словами, способ деятельности ситуативен.

Вместе с тем, как я уже говорил, ситуация как организованность допускает или не допускает осуществление данного способа деятельности. Если ситуация соответствует данному способу деятельности (то есть допускает его), то можно сказать, что относительно этой деятельности ситуация способна.

Представление о ситуативности способа и способности ситуации позволяет сделать следующий шаг и рассмотреть их взаимосвязь, которая реализуется в процессах перехода способа в ситуацию и ситуации в способ.

Факт перехода способа в ситуацию зафиксирован в выражении об «умирании», «свёртывании», «опредмечивании» процесса деятельности в результате. Но результат — лишь один, пусть и главный элемент конечной ситуации. Деятельность может иметь и побочные результаты (топор затупился) и случайные (палец порезал). Все они образуют структуру конечной ситуации. Поэтому процесс деятельности может быть изображён и как последовательная смена состояний ситуации из исходного в конечное.

Не следует думать, что между способом и ситуацией существует своего рода изоморфизм. Например, в осуществлении одной составляющей способа может участвовать более одного орудия, и одно орудие может участвовать в осуществлении многих составляющих способа. Неизоморфность способа и ситуации позволяет представить себе, что одна и та же ситуация способна по отношению к разным деятельностям, и реализация именно данного способа может быть осмысленна как обратный переход ситуации в способ деятельности.

Такая трактовка связи способа и ситуации поможет в дальнейшем при анализе нормативной структуры деятельности. В этом рассуждении я фактически рассматривал ситуацию как функциональную организованность (функциональную структуру) относительно процессуальной структуры деятельности — способа.

2. Устойчивость способа деятельности и принятие решений

2.1. Понятие устойчивости способа деятельности относительно ситуации

В процессе своего существования человек осваивает хотя и большое, но ограниченное число способов деятельности. Ситуаций же, в которых деятельность приходится осуществлять, бесчисленное множество. Немыслимо поэтому, чтобы для каждой ситуации существовала своя деятельность, свой способ деятельности. Кроме того, в своей деятельности человек, как правило, сталкивается с новыми, непредвиденными ситуациями или с резкими изменениями ситуации (стихийное изменение среды, изобретение новых орудий, смена характеристик результатов, правил соревнований и так далее). И если бы не был возможен перенос способа из ситуации в ситуацию, и если бы человек не мог в новой ситуации использовать имеющиеся у него способности, то он был бы просто беспомощен. Оставалась бы непонятной и трансформация, и модификация, и развитие деятельности. Поэтому согласно нашему обыденному пониманию одна и та же деятельность, один и тот же способ деятельности реализуется в разных ситуациях.

Но (с другой стороны) мы хорошо понимаем, что всякое изменение ситуации как организованности относительно способа должно вести к его изменению. И с этой точки зрения правильнее было бы говорить не об одной деятельности в разных ситуациях, а о разных деятельностях, о разных способах деятельности.

Выходом из этого противоречия может служить представление о том, что способ деятельности в определённых пределах может варьировать, оставаясь самим собой. Ведь мы не сомневаемся в том, что даже учитель, многократно демонстрируя одну и ту же деятельность, каждый раз её исполняет в чём-то иначе, хотя мы говорим, что это образец (!) одной и той же деятельности. Мы говорим об индивидуальном стиле выполнения одной и той же деятельности, одного и того же способа, но по-разному в разных ситуациях, когда факторами ситуации деятельности становятся индивидуальные особенности человека. Иными словами, мы полагаем, что нормативная структура деятельности (способ) в своих существенных чертах остаётся инвариантной по отношению к целому спектру ситуаций, благодаря чему мы говорим, что во всех этих ситуациях реализуется одна и та же деятельность. Мы полагаем, таким образом, что способ обладает некоторой устойчивостью по отношению к изменению ситуации.

Возникает вопрос: каков характер и границы этой устойчивости, внутри которых способ остаётся одним и тем же и вне которых он должен рассматриваться как другой, а также какие особенности структуры способа деятельности обеспечивают его устойчивость относительно ситуации?

Этот же вопрос можно рассмотреть и более дифференцированно. Можно представить себе, что ситуация в одних своих моментах меняется, тогда как в других остаётся неизменной в разных случаях осуществления деятельности. При этом как инварианты, так и варианты могут быть различными. Очевидно, что и способ деятельности в каких-то своих моментах будет варьировать соответственно вариации ситуации, тогда как другие моменты останутся инвариантами.

Если уточнить это соображение категориально, то следовало бы сказать, что если мы рассматриваем способ как структуру, часто понимаемую как инвариант, то вариация одного или более элементов должна компенсироваться вариацией других элементов так, чтобы способ в целом оставался неизменным либо варьировал незначительно.

Компенсаторные механизмы могут быть и более сложными, выходящими за пределы изменения отдельных элементов. Например, может идти речь о замене элементов, их дублировании, резервировании, о перестройке фрагмента взаимосвязи элементов или всей взаимосвязи в целом и так далее. Иными словами, компенсаторные механизмы могут быть самого разного уровня, затрагивать разные «глубины» структуры способов. Таким образом, компенсаторные механизмы, перестраивающие способ деятельности применительно к ситуации, позволяют говорить об иерархии моментов способа относительно степени их устойчивости к факторам ситуации. Переход от одного способа к другому, связанный с изменением инварианта высшего порядка, означал бы смену способа одной деятельности на способ другой деятельности, что означало бы, что данная деятельность не была бы осуществлена. Внутри этих границ можно говорить о различных вариантах способа одной и той же деятельности. Механизм компенсации может быть квалифицирован как обеспечивающий устойчивость способа деятельности с помощью гибкости.

Можно помыслить и противоположный тип обеспечения устойчивости способа через жёсткость. Например, пусть некоторый результат всегда достигается за счёт одного конкретного процесса, невзирая на ситуацию (такое положение характерно для деятельности в автоматизированных системах). Очевидно, что если ситуация отличается от предписываемой, то деятельность осуществлена быть не может. Единственный выход — это преобразование ситуации к предписанной норме. Но это предполагает вспомогательную деятельность (ремонт, отладка и так далее). Здесь также можно говорить о компенсации, но компенсации иного рода — компенсации ситуации по отношению к рассматриваемому способу деятельности. Если же представить себе постоянство связи вспомогательной деятельности с рассматриваемой (привязку её к основной) либо если рассмотреть вспомогательную и основную в более широком контексте — в качестве составляющих более сложной деятельности, то мы вновь придём к гибкому варианту. С другой стороны, это рассуждение позволяет искать и в гибком варианте компенсации возможные разделения структуры способа на основные и вспомогательные фрагменты. Фактически мы получили сложное сочетание типов механизмов устойчивости способа по отношению к ситуации через взаимную трансформацию способа и ситуации. Эмпирические случаи могут располагаться между этими двумя идеальными типами.

2.2. Понятие принятия решений

Я предположил, что в каждой конкретной ситуации при осуществлении деятельности должен реализоваться конкретный вариант способа деятельности. Далее можно предположить, что сам процесс определения этого варианта в соответствии с наличной ситуацией мог бы выступить механизмом, обеспечивающим устойчивость способа. Естественно также, что для реализации деятельности недостаточно определить вариант способа — требуется ещё его исполнить. Таким образом, определение конкретного способа в соответствии с ситуацией — как принятие решения — функционально соотносится с реализацией этого способа — как с исполнением решения.

Принятие решений не всегда состоит в определении варианта способа деятельности. Оно может иметь и другое содержание. С другой стороны, определение способа деятельности в соответствии с ситуацией необязательно играет роль принятия решения. Например, оно может быть учебной задачей, и тогда исполнение решений не обязательно. Однако если определение варианта способа играет роль принятия решения, оно — именно как принятие решения — всегда связано с исполнением решения. Это означает, что в связке принятие решения и его исполнение образуют целостность. Другими словами, в этом случае определение способа деятельности входит в состав самого способа, причём входит именно как составляющая, которая осуществляет компенсацию изменения ситуации и тем самым обеспечивает устойчивость способа деятельности. Отсюда следует, что факт принятия решения означает реализацию части способа деятельности.

Учитывая определённые выше границы вариации способа, при которых он ещё остаётся самим собой, и тот факт, что принятие решений само входит в структуру способа, я могу сделать вывод, что определение конкретного варианта способа по функции всегда есть его конкретизирующее доопределение. Однако то, как оно фактически осуществляется — как доопределение или как-то иначе, зависит от используемых в принятии решений мыслительных средств.

Действительно, поскольку определение конкретного способа предполагает соотнесение способа и ситуации до «реального соотнесения» их в процессе осуществления деятельности, то в процессе принятия решений соотносятся не способы и ситуации, а их представления. Для нас это означает, что принятие решений — мыслительный процесс. Если представление о способе ситуации подобно нашему, то доопределение способов осуществлялось бы именно как доопределение. Однако если в представлении связи способа и ситуации каждой ситуации поставлен в соответствие определённый вариант способа, то доопределение способа сводится к установлению ситуации, однозначно указывающей вариант способа. Если же ситуация полностью не определена и в этой неопределённости ей соответствуют несколько представлений о вариантах способа, то доопределение реализуется как выбор из альтернатив. Иначе можно сказать, что принятие решений есть доопределение способа по понятию, тогда как по существованию принятие решений может принимать различные формы.

Тот факт что принятие решений входит в структуру способа, обуславливает необходимость отображать им самого себя, ибо реализация способа предполагает реализацию его составляющей — принятия решений. Это означает, в частности, что ситуация должна включать и факторы самого принятия решения. При принятии решений необходимо учитывать время, требующееся на само принятие решения. Иными словами, принятие решений является рефлексивной единицей способа деятельности, предполагающей отображение в себе всего способа деятельности в целом. Но это же означает, что принятие решений рефлексивно определяет целостность способа деятельности и его фактическую структуру.

Из этого проистекает несколько следствий. Первое: необходимо уточнить сделанное выше утверждение относительно доопределения. Я теперь должен сказать, что в сфере деятельности доопределение «по понятию» означает наиболее эффективным способом.

Другим следствием из факта рефлексивности принятия решения является то, что реальные границы вариации способа определяются представлением способа, используемым в принятии решений. Если, например (согласно этому представлению) два варианта одного способа являются — с моей точки зрения — способами разных деятельностей, то их и следует рассматривать как разные, ибо процессы реализации деятельности будут соответствовать именно этому представлению.

Принятие решений оказывается, таким образом, наиболее устойчивым компонентом способа деятельности. Если в данной ситуации принятие решений неосуществимо, то не может осуществиться и сама деятельность.

Итак, принятие решений определено мной как составляющая способа деятельности. Её роль — обеспечить устойчивость способа деятельности относительно ситуации. Эта роль функционально связана с исполнением решений она реализуется как конкретизирующее доопределение способа через соотнесение с представлением о наличной ситуации, то есть как рефлексивная составляющая способа, определяющая его структуру в целом (рис. 1а).

Введённые выше представления о механизмах устойчивости способа деятельности неявно задают и структуру ситуации. Действительно, элементами структуры ситуации являются те морфологические фрагменты ареала деятельности, изменение которых влечёт за собой смену варианта способа. Целостность её характеризуется границами изменений, за пределами которой принятие решений невозможно. Взаимосвязь элементов определяется способом принятия решений.

Наконец, следует отметить, что соотнесение принятия решения и его осуществления функционально (то есть относительно). Это означает, что над самим принятием решений может рефлексивно надстраиваться принятие решений более высокого порядка (принятие решений относительно самого способа принятия решений), увеличивая степень устойчивости способа деятельности. Например, если в данной ситуации не срабатывает принятое решение, то это может быть связано не с «безвыходностью» ситуации, а с неэффективностью способа принятия решения. Если при этом можно принять другое решение — заменить прежний способ (принятия решения) на более эффективный, то положение может быть спасено. В этом случае реализация нового способа принятия решений выступает одновременно в двух функциях — функции принятия решений по отношению к доопределяемому способу деятельностей и функции исполнения решения по отношению к принятию решения более высокого порядка (рис. 1б).

3. Составляющие нормативной структуры акта деятельности

В соответствии с введёнными выше понятиями, выделяя составляющие компоненты или единицы нормативной структуры деятельности, я должен руководствоваться двумя признаками. Первый: каждая выделенная единица нормативной структуры должна обладать относительно самостоятельным существованием в контексте воспроизводства, то есть транслироваться из поколения в поколение по особому каналу и быть обособленным предметом усвоения в процессе обучения индивидов. Второй наиболее важный признак: каждая единица способа должна быть связана с единицей ситуации. Именно связка взаимно зависимых единиц способа и ситуации образует единицу нормативной структуры деятельности.

Напомню, что способом существования сферы действительности, которую мы называем деятельностью, является самовоспроизводство. Все предметные (материальные и идеальные) образования, вовлечённые в процесс воспроизводства, выступают как средства деятельности. Однако в процессе осуществления целостной единицы деятельности эти средства могут играть различную роль. Принято выделять следующие типы средств воспроизводства (в зависимости от их роли в процессе деятельности): главное и интегральное средство — индивид; определяющее целостность процесса деятельности — результат; орудие и материал. Все эти детерминанты определяют нормативную структуру процесса деятельности. Каждый из них — функциональный элемент ситуации — придаёт способу часть его определённости, а все они в совокупности — всю определённость.

Рассмотрим те моменты определённости способа, которые связаны с каждым из детерминантов, и возможные вариации в рамках этой определённости.

3.1. Результат — акт

Деятельность воспроизводится благодаря осуществлению актов деятельности, направленных на получение определённого предзаданного результата двух категориальных типов: предметного и процессуального. Предметный результат принято называть продуктом, он может быть задан в виде образца-эталона, описания-требования, стандарта и так далее. Процессуальный или исполнительский результат также задаётся образцами или требованиями к параметрам процесса деятельности. Соответственно я (вслед за Р. И. Спектром) выделяю два типа деятельности: продуктивную и исполнительскую. Результат является наиболее важным и главным детерминантом акта деятельности, определяющим целостность акта. Именно в силу предзаданности, предсуществования результата процессу деятельности сам процесс (который, как принято говорить, «умирает», «воплощается», «свёртывается» в результате) в определённых своих моментах также предопределён, предзадан. Благодаря этому развёртывающийся, актуализирующийся во времени процесс деятельности может мыслиться весь целиком, актуально, как целостный, как замкнутый, в начале — задание результата, в конце — реализованный результат. Именно благодаря этому процесс деятельности, направленный на получение результата, может быть квалифицирован как дискретная единица процесса, как акт. Замечу, что здесь речь идёт о культурно-нормированном, транслирующемся результате, а его реализация есть воспроизводство определённой организованности деятельности. Исключением может служить реализация проекта. В этом случае речь идёт о «расширенном воспроизводстве».

Итак, мельчайшей единицей процесса воспроизводства деятельностей является акт деятельности, связанный с результатом деятельности. Способ акта деятельности как нормативная структура процесса деятельности, определяется результатом не во всей своей полноте, а только в одном своём моменте — целостности его структуры, которую я назову акцией. Она как бы центрирована на результате. В терминах ситуации акция может быть охарактеризована как переход результата из состояния «заданности» в состояние «выполненности». Ниже будут рассмотрены возможные вариации акции, направленной на получение определённого результата. Здесь же я ограничусь указанием той определённости акции, которую задаёт результат той границы, в рамках которой возможна вариация, а именно: всякий вариант акции должен выполнять заданный результат (рис. 2).

3.2. Орудие — орудование

Ту определённость (момент) способа деятельности, которая связана с орудием как составляющим ситуации, назовём орудованием. Способ орудования культурно-нормирован, транслируется и воспроизводится. Выражаясь словами А. Н. Леонтьева, можно сказать, что способ орудования «прикреплен» к орудию и транслируется вместе с ним. Этот способ является также обособленным содержанием обучения: как правило, прежде чем обучать употреблению орудия, обучают владению им по принципам исполнительской деятельности.

Хотя по определению единицы деятельности (как отдельно нормированной и воспроизводящейся сущности, включающей способ, и соотнесённой с ситуацией или её фрагментом) акция и орудование являются единицами воспроизводящейся деятельности; внутри акта деятельности они уже имеют различный статус. В то время как акция является целостностью структуры способа, орудование лишь конституирует его элемент. По отношению же к ситуации акта эти составляющие связываются с разными типами средств: с результатом и орудием.

Существует два типа вариаций орудования. Первый связан с тем, что к каждому орудию может «прикрепляться» более одного способа орудования (рис. 3а). Например, мечом рубят, колют и отбивают меч противника и так далее.

Другой тип — вариация одного из способов, прикреплённых к орудию. Например, кулак (рука) — одно из основных орудий в боксе, удар — один из основных способов орудования, однако в зависимости от ситуации в боксе пользуются целым набором приёмов удара. Набор приёмов и характеризует вариацию способов орудования (рис. 3б). Именно приёмами овладевает индивид в процессе обучения. Владеть орудием — это владеть приёмами орудования.

Однако следует отметить, что само орудие сообщает определённость орудованию лишь с точностью до области вариации орудования — так же, как результат определяет акцию с точностью до области вариации.

3.3. Материал — преобразование

Продукт не получается в процессе акта из ничего — он производится из исходного материала, который, прежде чем сделаться продуктом, претерпевает целый ряд преобразований. Средство воспроизводства деятельности, называемое мной материалом акта деятельности, нормируется так же, как и другие средства, рассмотренные выше, и точно так же конституирует способность ситуации. Как тип средства, как составляющая ситуации материал придаёт определённость способу деятельности в том его моменте, который выше был назван преобразованием. Материал (как и орудие) конституирует элемент способа деятельности, и в этом — его категориальная определённость как составляющей ситуации. Предмет, входящий в ареал акта деятельности и играющий роль материала, во-первых, может преобразовываться в различных типах преобразований: в перемещении, в качественном преобразовании, расчленении, сочленении, формировании и так далее. Это — первый тип вариации преобразования материала (рис. 4а). Второй тип вариации — это многообразие траекторий перехода материала из исходного состояния в конечное в процессе преобразования (рис. 4б).

Преобразования, как и орудование, нормируются, транслируются, воспроизводятся. Им обучаются. В школе ученик узнает о том, что можно сделать из дерева, нефти и так далее, какие типы преобразований следует при этом произвести.

3.4. О процессе функционирования

Говоря о средствах воспроизводящейся деятельности, я фактически указываю на роли или на функции различного типа предметов и их организованностей в воспроизводстве. Говоря о результате, орудии, материале или индивиде, я говорю о роли или функциях предмета — элемента ареала деятельности в структуре ситуации как организованности способа акта деятельности. И роль, и функция связываются с относительными характеристиками предмета: роль — с его целостностью, функция — с какой-либо из составляющих. Более точно можно было бы сказать, что единица как составляющая целостности имеет в качестве формы роль и характеризуется по отношению к целостности; роли же соответствует одна или более функций как содержание единицы, характеризующейся по отношению к другим единицам этой целостности.

Сеть функциональных отношений единиц и ролевых отношений единиц к целостности и образует то, что я называю организацией целостности структуры, где целостность есть «сложное» включающее простые единицы, объединённые организацией. Таким образом, единицы — это результат анализа целого через выделение ролей путём отнесения гипотетических единиц к сложному и соотнесение каждой роли с «пучком» функций по отношению к другим единицам (рис. 5а).

Таким образом, целостность суть организованность относительно процессов анализа сложного объекта. Напротив, связь суть организованность относительно другой составляющей процесса структурирования — синтеза. Связка образуется из элементов за счёт взаимосвязи или (в бинарном случае) сети связей. Элементы характеризуются «местом» элемента во взаимосвязи и наполнением — простым предметом, играющим роль элемента в структуре как типа представления сложного объекта. Место может быть также охарактеризовано набором свойств-функций. Каждое свойство-функция соответствует связи в случаях бинарных связей. В случае небинарной взаимосвязи свойства функций приобретают более сложный характер. Структура есть единство целостности и связки. С другой стороны, структура есть организованность относительно единого мыслительного процесса, особого рода анализа-синтеза — структурирования.

В настоящее время понятие процесса, состояния параметра и времени разработаны только для простых случаев. Вопрос о понятии сложного процесса только ставится.

Очевидно, акт деятельности — это сложная система, а процесс акта — сложный процесс. Для рассмотрения структуры процесса акта деятельности нам необходимы хотя бы общие предварительные понятия о сложном процессе. Я буду вводить эти понятия по мере надобности, избегая обоснований. Процесс акта деятельности — это один из типов сложных процессов, которые я назову функционированием. Все простые процессы обычно описываются по образцу пространственного движения — как перемещения точки, символизирующей состояние предмета в параметрическом пространстве его изменений. При этом все параметры, в том числе и время, изображаются в виде координатных осей. Однако такое изображение соответствует только одному типу характеристик (параметров) — атрибутивным характеристикам. Это касается и времени, о котором в этом случае говорят, что оно — параметрическое, координатное, внешнее, абсолютное.

Выше отмечалось, что все функциональные характеристики — роли, функции, свойства функций — суть характеристики относительные. Это же касается и времени функционирования. Я буду рассматривать процесс функционирования как последовательную во времени актуализацию единиц структуры функционирования. Иными словами, я рассматриваю процесс функционирования как «развёртывание во времени» структуры функционирования. При этом значение функционального параметра определяется актуализированным фрагментом структуры функционирования. Что же касается времени, то оно рассматривается мной как собственное время процесса, и в случае функционирования оно дискретно. Можно говорить о длительностях (неделимых) актуализации элементов (элементарных длительностях) — мгновениях, которые разделяются элементарными моментами времени, а также о единичных длительностях, включающих целое число мгновений, и длительностях актуальных.

Время и изменяющийся параметр — актуализированный фрагмент структуры процесса — определяют состояние процесса функционирования. При этом каждый фрагмент процесса может находиться в трёх состояниях: актуализированности, неактуализированности и актуализации. Соответственно составляющие организованности функционирования — функциональной структуры (в нашем случае ей является ситуация) — могут находиться в трёх состояниях (или всякий простой функциональный параметр может иметь три значения): «не работал», «сработал», «работает» (за пределами нормы — «не сработал») — по отношению к каждой единице способа. Если средство связано с осуществлением нескольких единиц способа — программой, то его состояние может характеризоваться реализованной (или, что то же самое, нереализованной) частью программ.

Следующий шаг в рассмотрении нормативной структуры деятельности — соотнесение выделенных мной единиц этой структуры с её абстрактной схемой. Следует пояснить, что значит, что результат определяет целостность способа, а орудие и материал конструируит элемент, и что в деятельности соответствует единицам, организации, месту, наполнению. Иными словами, речь идёт о рассмотрении различных моментов определённости нормативной структуры акта деятельности (в совокупности) с целью придания ему полной определённости. Для этого, очевидно, целесообразно рассмотреть взаимозависимости этих моментов.

Общий характер этой взаимозависимости может быть определён следующим образом. Каждый тип средств — детерминант момента определённости, причём по отношению к этому моменту определена не только некоторая «точка закрепления», но и область вариации. Однако в процессе реального акта деятельности реализуется один из вариантов. Спрашивается, чем это обусловлено? Естественно предположить, что образующие одной структуры выступают главными кондиционантами (обуславливающими факторами) по отношению к друг другу. Именно такое взаимообуславливание и следует рассмотреть. При этом очевидно, что непосредственное соотнесение орудия и результата неосмысленно. А вот соотнести материал и продукт, материал и орудие можно непосредственно.

3.5. Материал — орудие — операция

Орудие применяют всегда по отношению к другому предмету, будь таким орудием «голая» человеческая рука или рука, «вооружённая» собственно орудием. Именно это отношение, порождаемое воздействием одного предмета на другой, делает один предмет орудием, а другой — материалом. Ведь при изготовлении данного предмета-орудия он выступал в иной функции — материала. Точно так же преобразование не осуществляется само по себе, а производится под воздействием орудия. При этом предмет-орудие и предмет-материал натурально взаимодействуют.

Рассмотрим орудие и материал совместно как моменты, детерминирующие орудование и преобразование и обуславливающие их в обратном соответствии. В наших терминах это обуславливание может выражаться только во взаимном сужении областей вариации орудования и преобразования. При этом процессы преобразования и орудования объединяются как стороны одного процесса — оперирования. Взаимоограничение областей вариации может означать, что для осуществления данной операции следует осуществить вариант орудования — приём определённого способа орудования по отношению к определённому материалу, а это повлечёт за собой определённый вариант преобразования — переход материала из исходного состояния в конечное по определённой траектории, в определённом направлении. Действительно, пилой не рубят. Орудие-пила определяет и способ орудования, и направление преобразования материала — расчленение. Однако в зависимости от соотношения определённых параметров пилы и материала используют разные способы пиления (быстро, коротко и часто; медленно, длинно и редко; с различным нажимом и так далее), которым будет соответствовать процесс расчленения (быстрее, медленнее, сначала с одной стороны, затем с другой и так далее).

Замечу, что здесь варианты преобразования и варианты орудования взаимозависимы, однако конкретные параметры преобразования, естественно, определяются параметрами приёма, так как по отношению к операции понятие результата неприменимо, а конечное состояние данного материала может быть любым (и будет тем или иным в зависимости от приёма). Иными словами, операция — нерезальтатосообразна.

3.6. Материал — результат — метод

Результатосообразность преобразования может быть установлена через соотнесение материала и результата. Ведь реализованный результат может быть рассмотрен как конечное состояние определённого преобразования. С этой точки зрения результат как состояние материала может рассматриваться в «поле преобразований», а это прямо противоположно тому, как мы действовали в случае, когда исходный материал рассматривался как «центр», из которого исходили направления траекторий преобразования (рис. 4). Наоборот, в случае материала-результата нас интересуют направления и траектории, сходящиеся к результату (рис. 6а). Имея определённый результат или задание результата, мы смотрим, из каких исходных материалов его можно получить. Эту процедуру можно продолжить, предположив, что исходные материалы, из которых получается наш результат, сами нормированы и являются результатами (промежуточными). При этом мы будем получать всё расширяющуюся область получения данного результата (рис. 6б).

Если теперь соотнести получение результата, понимаемого как схему возможных преобразований материала, направленных к данному результату, с подобной схемой возможных преобразований материала, направленных от данного исходного материала, то (если из данного исходного материала можно получить заданный результат) мы получим область пересечения, представляющую одну или более траекторий преобразований материала.

Отмечу, что процесс перехода исходного материала в продукт не есть акция, ибо акция — это процесс перехода в результат не исходного материала, а задания результата.

Если, однако, промежуточные результаты нормируются и должны воспроизводиться, то их последовательности соответствуют не только состояния преобразуемого материала, но и порядковая схема (в порядковой схеме события могут происходить как последовательно, так и одновременно) акций (по определению акции). Получается, что если результат как элемент ситуации определял целостность способа, то порядковая схема промежуточных результатов определяет единицы способа — акции и их организацию в рамках целостности. Схему порядка акций назовём методом. Он может быть выражен и в терминах ситуации как порядковая схема результатов. Таким образом, метод и есть область вариации акции, соответствующей акту деятельности в целом. Один и тот же заданный результат может быть получен разными методами.

Методом определяется направленность, результатосообразность преобразований материала. Преобразования материала, с другой стороны, хотя и в ином отношении, обуславливались и орудованием, а точнее оперированием. Поэтому дальше необходимо соотнести метод с операциями.

3.7. Метод — операция — технология

Соотнесение набора вариантов метода с операциями, возможными при данном наборе орудий, может существенно урезать этот набор. Такое соотнесение возможно, если преобразование материала рассматривать как сквозной процесс, к состояниям которого могут быть отнесены промежуточные результаты метода, а к каждой связи преобразования из одного состояния в другое — операция. При этом вовсе не обязательно, чтобы конечному состоянию каждой операции соответствовал промежуточный результат, а каждое орудие было задействовано только в одной операции. Точно так же не обязательно, чтобы одно преобразование осуществлялось всегда только одним орудием; здесь возможны самые разные соответствия.

Таким образом, реально осуществлённый акт деятельности может быть описан одновременно в нескольких своих определённостях (заданных материалом, набором орудий) и в соответствии с методом, то есть как схема последовательностей операций — технология. Замечу, что при этом операция как элемент технологии становится результатосообразной.

3.8. Индивид и индивидуальная деятельность

Чтобы упростить рассмотрение функционирования индивида в структуре акта деятельности, предположим, во-первых, что ареал акта деятельности включает только одного человека, играющего в ситуации роль индивида; во-вторых, что орудия не машинизированные; и в-третьих, что материал не обладает внутренним механизмом самоизменения, то есть не изменяется сам вне операции. Хотя эти ограничения существенны для ряда конкретных моментов деятельности, на данном этапе рассмотрения акта деятельности, на данном уровне абстрактности нашего рассмотрения они не носят принципиального характера.

3.8.1.

Индивид — неотъемлемая составляющая акта деятельности, причём её интегральная составляющая. Выполняя роль индивида по отношению к акту деятельности, человек осуществляет индивидуальную деятельность. Иными словами, индивидуальная деятельность — это процесс функционирования индивида в системе акта деятельности. Норма этого процесса, очевидно, входит в качестве составляющей в способ деятельности. Тогда индивид (как элемент организованности ситуации) придаёт способу акта деятельности определённость в моменте, называемом индивидуальной деятельностью. Наша ближайшая задача — соотнести процесс индивидуальной деятельности с другими процессами, конституирующими способ акта деятельности, исходя из интегральной роли этого процесса в способе.

Выше я ввёл две группы моментов определённости способа акта. Первая конституирована целостностью акта деятельности и набором единиц-акций, объединённых схемой метода. Вторая конституировала связку способа деятельности, названную технологией. Однако мы ещё не ответили на вопрос о соотнесении акций и технологии. Это соотнесение реально осуществляется индивидом, роль которого реализуется за счёт выполнения двух функций: по отношению к акциям он реализует функцию актора, по отношению к технологии — оператора.

3.8.2.

Задание результата не переходит в результат само собой, мистическим образом. Это происходит благодаря индивиду в процессе индивидуальной деятельности, причём каждой акции можно поставить в соответствие единицу процесса индивидуальной деятельности — действие. Если акции объединяются методом, то соответствующие действия — планом. Осуществление каждого действия связывается с определённой способностью индивида, называемой умением. На этом уровне интегрирующая роль индивида выражается в том, что все действия осуществляются одним и тем же индивидом, который как организованность относительно совокупности действий выступает как совокупность умений.

3.8.3.

Как преобразование не может осуществляться без орудия, так и операция не может осуществляться без индивида. С точки зрения самовоспроизводящейся деятельности то, что мы называем орудием, может быть так названо лишь весьма условно. Топор становится собственно топором только в руках человека. Орудует не топор, орудует индивид топором (или индивид с топором). Таким образом, с точки зрения воспроизводства орудием является связка того, что мы обычно называем орудием, и другого средства, называемого нами индивидом. С этой точки зрения и говорится часто, что орудие есть «продолжение» органов человека. Иными словами, в процессе оперирования и орудования, направленного на материал и преобразующего его, индивид и орудие выступают в единстве как одно целое.

Это означает, что операция конституируется не только процессами орудования и преобразования, но и фрагментами индивидуальной деятельности, реализующими связь индивида с орудием и материалом. Осваивая орудие, обучаясь орудованию, индивид обучается применению орудия к материалу, преобразованию материала. Именно в зависимости от специфики материала и требуемого преобразования он осваивает те или иные приёмы. При этом у него вырабатываются определённые способности, называемые навыками. Актуализация навыка и есть то, что индивид, оперируя, осуществляет, то есть приём. Можно сказать, что способность ситуации осуществить операцию означает способность осуществить операцию у фрагмента ситуации, включающего индивида, орудия и материал. Причём сама способность конституируется навыком как способностью индивида, плюс наличие определённого орудия при этой способности (то есть приспособление) и плюс материал, который выступает как объект оперирования.

Таким образом, фрагмент процесса акта деятельности, названный выше операцией, конституируется тремя процессами: преобразованием материала, орудованием и приёмом.

Раздельное рассмотрение и отдельное самостоятельное существование в деятельности индивида и орудия связано с разными механизмами их воспроизводства, разными каналами и механизмами их трансляции и производства (собственно производство орудий и обучения индивидов). Это — во-первых. Во-вторых, их отдельная мыслимость целесообразна в связи с полифункциональностью индивида. Он владеет (оперирует) многими орудиями. В терминах ситуации можно сказать, что он прикреплён ко многим орудиям одновременно. Но это же заставляет нас мысленно перецентрироватся, сказав, что многие орудия прикреплены к индивиду, связаны с ним в процессе оперирования. В этом, в частности, и проявляется интегральная роль индивидав, который выступает здесь как совокупность навыков. Реализуя их в процессе индивидуальной деятельности, индивид выполняет совокупность приёмов; при этом реализуется не только совокупность операций, но и (одновременно) технология — определённая связка операций. Это означает, что процесс индивидуальной деятельности на уровне оперирования является чем-то большим, чем просто совокупность приёмов, выполняемых в случайном порядке; он является определённой связкой приёмов — процедурой.

Интегральная роль индивида в акте деятельности проявляется не только в том, что он как совокупность умений соотнесён со всеми промежуточными результатами, а как совокупность навыков — во всеми орудиями и состояниями материала, но ещё в том, что обе эти совокупности умений и навыков являются способностями одного индивида и едины в нём; следовательно, опосредованно оказываются объединёнными все элементы ситуации.

Но это ещё не всё. Главная функция, в которой реализуется интегральная роль индивида, состоит в том, что он осуществляет принятие решений. Иными словами, главная особенность индивида как интегрального элемента ситуации состоит в том, что он является её рефлексивным элементом.

3.9. Принятие решений в акте деятельности

Мы рассмотрели различные составляющие ситуации и те моменты определённости способа деятельности, которые они задают. Мы рассмотрели области вариации каждого из этих моментов с их взаимообуславливанием. Однако мы все ещё не имеем целостности способа деятельности, его структуры (во всей полноте её моментов определённости), так как не включили в её состав рефлексивную единицу способа, рефлексивно определяющую структуру способа в целом — принятие решений (см. п. 2). Все составляющие способа, рассмотренные выше, могут быть отнесены к исполнению решения.

Я исходил из того, что каждый элемент ситуации (как функциональной организованности относительно способа деятельности) задаёт момент определённости способа деятельности, а вся ситуация — его конкретную определённость. С другой стороны, мы пришли (в п. 2) к выводу, что взаимосвязь элементов ситуации определяется принятием решений. Здесь нет противоречия, ведь (как мы видели выше) элементы ситуации задают моменты способа с точностью до определённой области вариаций, и хотя эти моменты взаимообусловлены, один из них (и обуславливаемых и обуславливающих) находится в ведении индивида для всех относительно обособленных групп моментов в структуре способа. Для акта деятельности таким моментом является план, для акции — действие, для технологии — процедура, для операции — приём.

3.9.1:

Именно эти моменты определяют границы вариации, в рамках которых должны лежать принимаемые индивидом решения. Именно эти моменты и их детерминанты могут стать содержанием мыслительной деятельности принятия решений. Рассмотрим их подробнее.

3.9.1.1:

Акт деятельности (его целостность) определяется (как было выше установлено) его результатом и методом. Это означает, что задана последовательная схема акций и/или, соответствующая ей схема промежуточных результатов. В методе (схеме метода) порядок отдельных акций может оказаться произвольным. Конкретный же порядок акций, а тем самым и действий индивида определяется либо заранее весь целиком, либо поэтапно. Такое определение порядка действий (плана), а следовательно, и акций, являющееся доопределением метода, назовём планированием. Планирование осуществляется с учётом технологии. Может оказаться, что метод и технология однозначно определяют план. Если в методе порядок акций не вариативенн, то планирование не имеет смысла, за исключением случая, когда принимается решение относительно дополнительного (вспомогательного) действия, в результате которого ситуация была бы приведена в соответствие с методом.

Особым случаем является принятие решения относительно метода — методическое планирование. Как правило, этот вид планирования обособлен и не осуществляется самим актом. Иначе говоря, методическое планирование является особым типом деятельности и реализуется в особых актах деятельности. Как исключение можно назвать случай, когда получение результатов возможно несколькими методами, а индивид может выбирать один из них. Набор методов — самая широкая граница вариации способа акта деятельности, за пределами которой можно говорить лишь о другом способе, о другой деятельности.

В заключение этого пункта отмечу, что планирование может быть как предварительным (то есть полностью определяться до начала исполнительских действий), так и оперативным, крайним случаем которого является определение каждый раз только очередного действия. Предварительное планирование может сочетаться с коррективным оперативным планированием в текущей ситуации. В разных ситуациях целесообразны разные виды планирования.

3.9.1.2:

Если учесть результатосообразность операций в технологии, то станет очевидным тот факт, что операции можно разнести по разным акциям. При этом может оказаться, что одной акции соответствует более одной операции, то есть целый фрагмент технологии. Это означает, что методу соответствует некоторое (возможно с вариацией) разбиения технологии на фрагменты, а плану — строго определённый вариант разбиения технологий, и, следовательно, процедуры.

Если технологическая схема операций, отнесённых к определённой акции, допускает вариации, то конкретный вариант должен быть специально доопределен: должно быть осуществлено программирование — установление конкретного результатосообразного порядка операций, или, что то же самое, порядка приёмов в процедуре. Программирование (как и планирование) может быть предварительным, может предполагать корректировку, а может сводиться к определению каждой очередной операции в зависимости от текущей ситуации. Если схема фрагмента технологии однозначна, то программирование лишено смысла. В этом случае, можно сказать, что индивид запрограммирован, а умение выполнять действие предполагает не просто набор соответствующих навыков, но и усвоение программы навыков — целостной процедуры как сложного навыка.

Очевидно, что программа строится с учётом не только границ, задаваемых схемой соответствующего действию фрагмента технологии, но и совокупности релевантных навыков, которыми индивид обладает, и возможностей ², имеющихся у индивида или в ситуации.

3.9.1.3:

В зависимости от оперативной ситуации (орудий, состояния материала, возможностей и навыков) индивид должен реализовать простой или сложный навык, применив простой или сложный прием — связку, или осуществив запрограммированную процедуру — комбинацию. В процессе осуществления навыка в текущей ситуации индивид может регулировать исполнение приёма. Эта регулировка, которую назовём простой ориентировкой и которая «вплетена в ткань» выполнения приёма, входит в состав навыка и, очевидно, отдельно не нормируется. Таким образом, оказывается, что функция принятия решений в акте деятельности может иметь своим предметом как план действий, процедуру, приём, так и всех их вместе взятых. Все эти составляющие индивидуальной деятельности определяются в соответствии друг с другом и другими составляющими (методом, технологией, операциями).

3.9.2:

Очевидно, что принятие решений как составляющая способа акта деятельности, может иметь разный статус. Оно может быть особой акцией, предусмотренной методом, операцией или фрагментом технологии. Возникает вопрос: имеется ли соответствие между предметом принятия решений и статусом его способа в структуре акта деятельности? Другими словами, всегда ли в акте деятельности планирование есть акция, программирование — операция, а регулирование приёма — простая ориентировка, или возможны, например, операции планирования и акции программирования?

Помочь прояснить этот вопрос может соображение, согласно которому принятие решения в акте деятельности осуществляется в процессе деятельности (то есть в реальном масштабе времени деятельности). Отсюда следует, например, что регулирование протекания приёма не может происходить даже на уровне примема — это всегда простая ориентировка, когда регулирование приёма есть лишь функциональная сторона самого этого приёма, и, следовательно, навык ориентировки (если можно так сказать) растворен в самом навыке осуществления приёма, связки или комбинации.

На уровне операции или процедуры принятие решения относительно того, какой приём применять (или какие приёмы и в какой последовательности, то есть программирование), может осуществляться на уровне операции, то есть входить в процедуру оперирования. Можно требовать от индивида навыка программирования, говорить о приёмах программирования, и также естественно, что их осуществление требует простой ориентировки.

А может ли программирование быть акцией? При определённых условиях может. Формально они могут определяться через собственное время процесса деятельности. В этом случае акция программирования в качестве результата будет иметь программу, но её исполнение будет уже не процедурой, а, по крайней мере, действием. Другое соображение в этой связи возникает, если исходить из генеза приёма. Как известно, приём, в онтогенезе происходит из действия в процессе его усвоения и «автоматизации»; точнее, в процессе «автоматизации» действия умение становится навыком. Это соображение заставляет нас признать, что в норме программирование — это операция.

В случае отклонений она может превратиться в акцию, но тогда меняется и статус процессов исполнения программы; они будут уже не операциями, а акциями. Но это означает также, что программирование превратится в планирование.

Разумно после этого предположить, что планирование — всегда акция, которой соответствует свой результат — план, своя технология и так далее. Можно говорить об умении планировать. Планирование может быть сложной акцией, включающей ряд более простых, — но лишь для тех актов деятельности, которые сами состоят из сложных исполнительских акций.

Вывод, к которому мы пришли, — а именно, что статус процесса, играющего роль принятия решений, относительно фрагмента способа акта деятельности имеет статус единицы этого фрагмента, то есть тот же, что и фрагмент в целом, — следует также из рефлексивности принятия решений относительно способа деятельности, если этот принцип распространить на все единицы деятельности.

Но это означает, что каждая единица деятельности (а следовательно, и акт, и акция, и операция) имеет рефлексивную надстройку в виде принятия решений. Иначе можно сказать, что процесс принятия решений имеет своё представительство на всех уровнях расчленения способа деятельности, пронизывает все уровни, приобретая статус соответственно каждому уровню.

Более того, если вспомнить, что принятие решений рефлексивно определяет способ деятельности, то следует сказать, что статус процесса принятия решений определяет статус соответствующего способа деятельности, так как исполнение должно иметь тот же статус.

3.9.3:

Принятие решений является мыслительной деятельностью со своими специфическими средствами: понятиями, знаками, моделями и так далее. Оно требует от индивида особых мыслительных навыков и умений, которые здесь не рассматриваются.

Напомню, что содержанием этой деятельности является доопределение способа в соответствии с наличной ситуацией через соотнесение представлений ситуации и способа, которое может осуществляться самым различным способом.

4. Нормативная структура акта деятельности

Настало время подвести некоторые итоги. Мы рассмотрели отдельные составляющие структуры акта деятельности и основные фрагменты этой структуры. Таким образом, мы вплотную подошли к тому, чтобы «собрать» эти фрагменты воедино. В качестве метода такой сборки используем отнесение выявленных составляющих нормативной структуры акта к абстрактной схеме структуры. В результате мы получим категориальные характеристики каждой составляющей — при взаимном категориальном соответствии всех составляющих. Это позволит схематизировать содержание понятия акта деятельности в соответствии с категориальной схемой структуры.

Не приводя обоснования категориальной схемы структуры, для удобства схематизируем соответствующие категории в виде категориальной таблицы структуры (рис. 7).

4.1. Структура способа акта деятельности

В начале рассмотрим структуру способа акта деятельности, а затем соответствующую структуру ситуации.

Из выше изложенного представляется достаточно очевидным, что процесс акта деятельности, определяемый как получение воспроизводящегося результата, может быть охарактеризован как целостность, акция — как единица, операция — как элемент, программа — как связка операций. Что же касается таких характеристик, как содержание и форма, то при их «навешивании» на составляющие способа я исходил из следующих соображений. Те составляющие, которые определяются преимущественно контекстом воспроизводства, следует охарактеризовать как содержание акта деятельности, его единицы: метод — как цельность структуры акта; принятие решений и исполнение решений — как роли акций, технологию — как взаимосвязь; преобразование — как наполнение операции.

К форме же следует относить те составляющие, которые (в основном) определяются контекстом самого акта деятельности, в частности, в процессе принятия решений: план — как организацию действий, действия — как форму акции, процедуру — как форму осуществления операций, прием — как место операции в процедуре (см. Pис. 7.1).

4.2. Структура ситуации акта деятельности

Прежде всего следует отметить, что процесс деятельности является комплексным в том смысле, что и каждая единица его, и каждый его элемент захватывают не один, а целый набор предметов. Это приводит к необходимости рассмотреть в качестве функциональных составляющих — единиц и элементов — не отдельные предметы, а их фрагментарные организованности — функциональные органы, единичные — актомы и элементарные — оператомы.

Оператома включает навык индивида, орудие и материал. Актома (помимо одной или более оператом) включает ещё и задание продукта, умение индивида. При этом умение предполагает (включает в себя) один или более навыков. Помимо этого индивид должен обладать средствами принятия решений — планированием и программированием. В простейшем случае он должен обладать хотя бы интериоризованными средствами — знаниями (представлениями о ситуации, её фрагментах, о способе и его фрагментах, которые он употребляет при принятии решений). Знаниям соответствуют мыслительные приёмы и навыки. Можно предположить, что всякое умение включает в себя (помимо навыков) ещё и знания, и мыслительные навыки. В простой ориентировке при регулировании приёма функционируют и представления, однако они не являются знаниями, с ними не связываются особые умения и навыки.

В связи с рефлексивностью принятия решений можно предположить, что в норме структура ситуации, имеющаяся у индивида как содержание знания, определяет её реальную структуру. Актомы фактически определяются умениями, а оператомы — навыками.

Вопрос о том, каким образом навыки и знания входят в умения, является уже вопросом чисто психологическим, ибо ответ на него должен даваться в терминах представлений, в терминах процессов реализации нормативной структуры деятельности.

4.3. Место индивидуальной деятельности в акте деятельности

Принятые ограничения очертили лишь один тип реализации деятельности, предполагающий участие лишь одного индивида и немашинизированных орудий. Можно говорить о других типах: коллективном осуществлении деятельности и осуществлении деятельности с помощью машинизированных орудий. Все это разные формы деятельности. И мы рассматривали индивидуальную деятельность и её фрагменты как формы по отношению к воспроизводящимся содержаниям деятельности.

Таким образом, нормативная структура индивидуальной деятельности может быть категориально охарактеризована как форма воспроизводства акта деятельности, его нормативной структуры, как связки «форма — содержание». В индивидуальной деятельности соответствующие воспроизводящиеся содержания отображены как содержания представлений индивида ³.